Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

354 Виталий Маслов ничего, не сорвался, сдержался, - это ли оправданье? Не случайно же, готовясь к исповеди, ставим мы в один ряд и то, что сделано и то, что помыслено... Мы, несколько автомашин, шли тогда из Софии в Мурманск с памятником Кириллу и Мефодию в кузове громадного КамАЗа. Перед тем, как мы выехали из Минска на Новгород, разыскал нас по телефону Борис и попросил: любой це ной быть на границе Новгородской области в Едрово 12 марта в 16 часов: ибо бу дут дипломаты из Ленинграда и, возможно, из Москвы, будут телевидение и ки нохроника из Ленинграда. - Не подведите! Я понимал, что Борису хотелось, чтоб все это было, представлял, сколько он употребил организационного таланта, сколько потратил сил и нервов, чтобы все это состоялось. И как это все нужно. Ибо и торжественная передача памятника с участием Патриарха Болгарского Максима и Митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима в Софии прошла, и вдохновенное путешествие на пароме через Черное море с праздничною встречей в Ильичевске состоялось, и киевские на Святой Софии колокола отгудели, открывая невиданные по размаху и духов ному высочайшему наполнению торжества общекиевские, посвященные встрече Первоучителей, а и радио и телевидение - как заклеенные, ни слова! Перед бол гарами, сотворившими дар бесценный, перед болгарами, сопровождавшими нас, перед журналистами из «Работнического дела» стыдно. И вот наконец Борис до- бился-таки, может, и удастся сквозь заговор молчания пробиться. И, понимая это, мы одну из минских запланированных встреч отменили, и я чуть не на коленях перед нашими водителями стоял: - Выручайте! И ребята ехали днем, ехали ночью, менялись и ехали, а мы по очереди сидели рядом, развлекали разговорами, чтобы не задремали. И что же? Никакой кинохроники, никакого телевидения... Ребята смотрят на меня, я - на Бориса... И здесь то же: Россия не услышит о подарке, преподнесенном ей братскою Болгарией. Борис, хмуроватый, помалки вает, будто и не было звонков в Минск. С великим трудом, но все-таки сдержался я, не спросил, а в душе - ох как кипело... За минувшие с тех пор семь лет, тысячу раз обжегшись на контактах с власть имущими перестроечниками, понял я, что Борю обманули, что иначе и не могло случиться, ибо Кирилл и Мефодий в программу перестройщиков не вписывались и не вписываются. И понятно стало, почему у кинохроники вдруг, как они тог да объяснили, кончилась пленка. А что там у телевизионщиков кончилось, никто и не объяснял, Новгород оказался просто продолжением теле-Москвы. А тогда... Видел же, разумеется, Борис, что в этот день, в Едрово и Валдае, «не так» я с ним разговаривал... Что оттаял я тогда лишь, когда назавтра въехали мы за Пер воучителями в благословенный Новгородский кремль. Остановились у памятника Тысячелетию России и увидели, какой же торжественный величественный праздник был устроен Борисом по этому поводу в кремле, в детинце Новгорода Великого... И вот, в 1997-м году, сидя с закрытыми глазами в темном уснувшем автобусе, видел я Бориса, оставшегося посреди осеннего ночного города, и думал, что скоро, совсем скоро уйдет он от нас к Миле своей, и это сознание так вдруг обожгло душу, что, слава Богу - свет в автобусе был выключен... 7 февраля 1999 г.