Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

Последние встречи 353 Покачал головой, отказался. А народу у подъезда было немало: около трех часов дня, атомоходцы свой ав тобус поджидали. Многие знали Бориса, но не подходили, видимо, решили, что, выпивши писатель, тем более, что, может быть, некоторые из них даже и рюмку когда-то с ним пивали. Что делать? И вдруг напротив подъезда, за плотным строем пароходских небедных ма шин, останавливается обычная рядовая наша машина, и к нам торопится озабо ченно молодой человек. - Помочь? В больницу? - ко мне обращается. Борис снова покачал головой, он немного уже пришёл в себя. А молодой человек, я узнал наконец, был повзрослевший Володя Дубовицкий, когда-то в юности вместе со своими сверстниками добрую поддержку оказывал Фонду культуры. И вот, даже теперь, годы спустя, - увидел, что я в затруднении, и прибежал на помощь. Мне по душе такие люди, для которых друг, приятель - он всегда друг, всегда приятель, даже если он и пьяный, и грязный, а тем более больной. - Нет, ребятки, в гостиницу меня, в «Моряк»... Мы благополучно доехали до гостиницы, ещё через полчаса Борис Рома нов почувствовал себя совсем хорошо, и я уехал, а Володя Дубовицкий, дай ему Бог здоровья, не только остался ещё посидеть в гостинице, на всякий случай, но и на аэродром потом Бориса Степановича отвез... И вот расстались мы с Борисом в Новгороде в ночь на 1 ноября. Остался он - спокойный и даже веселый внешне, Но я-то видел - какой он неприкаянный и, даже, чего никогда прежде не бывало, как бы растерянный... Водитель сразу выключил свет в автобусе, и спутники мои, привыкшие к жесткому тяжелому графику, тут же уснули, ибо предстояла ещё этой же ночью, под утро, остановка в Вырице. Я сидел, закрыв глаза, и такая лежала на душе тя жесть... Я был у Милы, жены его, в больнице в Москве, видел ее - всю в капель ницах и проводах, высохшую, кажется, до последней степени с подрезанными во лосами, - почти девочку. Я её сперва не узнал, и лишь когда при выходе из палаты спросил, где искать Романову, вдруг услышал из-за спины: - Витя... Я говорил ей, что солнце повернуло к весне и хватит ей валяться тут, что пора на Валдай, что она выглядит - на все сто. И видел, как она хотела, Милушка, ве рить, и как она полетела бы сейчас бы туда - к солнышку на Валдай, - глазенки блестели... Потом, когда ей стало лучше и ее выписали, видел я её ещё раз, во Вну кове, где они жили. Была она бодра, в хлопотах по дому, и заботлива, - не о себе, не о своем здоровье, а о Боре... Задумалась, обронила неожиданно: - Как они тут останутся с Эриком... Эрнст Сафонов жил на верхнем, втором этаже, - скрипучая лестница от рома новской двери к его двери, - он за несколько лет до этого похоронил свою Тиграновну. Я понял, что она знает о себе, о своей болезни все, что дума ее теперь лишь о том - как плохо будет без нее ее Романову... И теперь, сидя в темном автобусе, я видел то, что она тогда видела... И вспомнилось, всплыла ещё одна встреча с Борисом, здесь же на новгород ской земле. И тоже - проездом. 12 марта 1990 года. И горько пожалел я (хотя и не каюсь, в чем тут каяться...) о том, что обиделся тогда на Романова, и он это видел, что я готов был сорваться в обиде, и это он тоже видел. А что я не сказал