Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

Как четвертовали «Восьминки » 233 Прижавшись к стене дома, чуть поодаль, я наблюдал, потрясенный, как вы бежавшие из избы люди оттянули его от снежной стенки, ухватив за руки, как ка- кая-то баба стерла своим платом кровь и красный снег с исполосованной груди, как другая баба, щельянка Дуся, худая, но в плечах широкая и сверх всякой меры грудастая, взяла его со спины в охапку и унесла в темную после солнца избу, на кровать. И все - в полном молчании. Бабы накрыли старика малицами, а трое или четверо привалились на малицы, чтобы удержать его, чтобы не мог повер нуться. А мы, мальчишки, опять были тут - напротив кровати у печного угла. И оттуда сперва я увидел, чтобы уже никогда не забыть глаз старика (один, другой был на подушке) - громадный глаз, разодранный с края, с остатком стертой о по душку слезы, весь сплошь серовато-белый с буроватыми крапинками, как яйцо чаячье, а потом услышал, и тоже не забыть никогда, как из перекошенного рта, наполовину, одним боком упрятанного в подушку, вырвалось сперва рычанье, по том - полуночный зимний волчий вой, который, становясь все слабее и тоньше, закончился ещё более тоскливым и страшным, чем вой, - да простит меня моя память, - визгом... Все помнится... помнится. А у Сусанны умирающей для каких-либо внешних проявлений радости ли, страдания ли и сил-то уже не было... Лишь приложила к губам написанные роди мой рукой буковки... У Сусанны погибли последние, последние у старика извозчика погибли... Да уж не повторяюсь ли я, не перегибаю ли?! Но вот - наша улочка, мой Задний порядок. Восемь домов, восемь хозяйств. Пойдем же от берега, от обрыва и посчи таем... Из первого, над обрывом, дома ушли и не вернулись Степан, Александр, Петр и самый ко мне добрый - Иван. Никого у Ольги Алексеевны не осталось. Второй дом одного мужика на войну проводил, Михаила, других не было му жиков. Обратно Михаила не дождались. Слева от нашего дома крыльцо к крыльцу - дом дядюшки Вениамина Вис сарионовича. Многим ли пришлось перенести такое: три похоронки с одной по чтой... Сын Клавдий. Сын Филипп. Зять Филипп. За дядюшкой Вениамином, чуть поодаль, долго ещё доживала свой век оди нокая Агриппина Григорьевна, Пинушка, От нее ушёл на войну сын Киприян. Помню, прибежала к нам женщина глуховатая с другого конца деревни, сияет, с порога радостную весть кинула: - Кипра-то наш ерой! Ерой наш Кипра-то стал! А через неделю Кипры-героя не стало... Далее за пинушкиным домом - дядья мои по матери... Петр Никифорович... Артем Никифорович... В их семьях тоже после них мужиков не осталось. Вот что стряслось с нашим Задним порядком. А судьба Крутой Дресвы почти не отличается от судьбы моей родной деревни. И все, кто не вернулся с войны в мою деревню, - мне родня, все их сыновья - друзья мои, и награди меня, разум, силой, чтобы сдержать грешное и пристраст ное это перо, ибо кажется: погибло, потеряно несправедливо много! Из-за негра мотности ли крестьянской, не допускавшей земляков никуда, кроме пехоты, или