Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. [Публицистика] / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016.

202 Виталий Маслов Столько лет скотину холил да жалел, А наутро буду резать да шкурять. Столько лет скотину холил да жалел... Как это, оказывается, страшно, когда небесное золото поэзии касается безжа лостной перекатистой реки нашей жизни... Столько лет скотину холил да жалел, а наутро... Задержись, пора ночная, на земле! Не всходи на небо, алая заря!.. С сотворения мира это - резать скотину, когда подойдет срок, - было, и ни один поэт не решился тронуть это. И вот - переломился мир на этом, душа поэта переломилась! И души слушателей - тоже. Так смерч, касаясь океана, ста вит на дыбы океанскую невидимую глыбь. Перелистываются страницы - вихри проносятся, делая зорче наши невидящие глаза: снова отступает горизонт и земля родная, страна родная - во всю ширь, во всю боль, во всю глубину трагедии ее... Возвращаемся в Мурманск. Задумчивый, даже серый день. Попутчик-поэт сно ва открывает книжку. Белая тонкая обложка. На обложке - прищуренное око луны да убористая, едва видимая надпись: «Звонаря зрачок. Николая Колычева новые стихотворения». Автор остался в Лувеньге, а книга - с нами, теперь уже навсегда. Сосед - сам хороший поэт - задумчивый, как день, снова произносит первую строчку сборника: «Ошибаться не грех, только ошибки нам впрок ли?..» И снова сточка за строчкой, невозмутимо, отстраненно - всю книжку молчим. И думаю горько и радостно: «Хрен вам, могильщики наши нетерпеливые! Жива наша литература, хотя бы потому только, что живет в Лувеньге под Кандалакшей замеча тельный русский поэт Николай Колычев, живет, добывая нам пищу духовную, пищу телесную, и ту и другую - такой высшей пробы, без каких-либо пестицидов. Такой высоты поэт, какая вам, гробокопателям и не снилась. И еще думаю признательно: какой хороший человек - этот поэт-сосед, перечитавший ещё раз книгу своего това- рища-соперника. И кажется это о нем, о соседе, последние строки колычевской книги: Когда душа безбрежна и чиста То безгранично любят, не ревнуя. Не отвергая красоту иную... Весь этот мир - большая красота. И вот пришло время: не остается писателю русскому ничего иного, как, созна вая весь ужас положения, не видя другого выхода, самому взяться за изначальное, казалось бы, совсем не свое дело. И идут они, родные, состоявшиеся, сильные пи сатели и в пахари, и в священники. Николай Колычев - один из них. Но выдюжит ли, если вот так: с раннего утра и - пока ноги носят? «Я так устал...» И что за нынешним перекатом? Очередной широчайший полноводный плес или водопад, провал, после которого - лишь туман да недобрая изморозь на со седних скалах? «Литературная Россия», 17 июня 1994 г.