Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

92 Виталий Маслов Из Мурманска по волнам Без машины прямо к нам! И долго молча смотрела сбоку в глаза его, глядящие в зенит. Что она увиде­ ла, что рассматривала там среди ночи? Может, небо звездное в глуби их мерцало опрокинутое и высматривала она, не дыша, как там, вглуби, звезды им на счастье падают?.. А он, Трифон, и вправду в лето перед бегством из родной деревни злополучные эти подшипники расплавил. Он - первый на первом артельном боте, насквозь зна­ менитый моторист. Да ладно бы где-то близ Крутой Дресвы, а то ведь к Мурманску подходили. И пришлось оттуда - под парусом! Срывая артельные промфинпланы... А мотор на первом боте крутодресвянском был - всем моторам мотор: имел ход лишь один - полный вперед! Ни заднего, ни малого... За подшипники и порушенный промфинплан смехом ясно что не отделался - все грехи, старые и новые, были они или не были, опять всплыли... ...В Чешской губе он тоже на ботах рыболовных оказался. Когда война мужи­ ков подметать стала, его в армию не отпустили - куда бот без механика! - но ко­ манду взяли всю и дали ему на судно вместо мужиков ушедших одного пацана, с нынешнего Ростьку, а остальные - бабы. И послали бот вокруг Канина на бело­ морскую сторону. Крестина, проводив его из Чешской губы, обратно в Крутую Дресву отпра­ вилась: с двойняшками на руках и с брюхом - не для войны жизнь планировали... Крестинина мать-родительница простила или нет за самовольное замуже­ ство, а на вышку к себе жить пустила. Но от голода да смертей родные стены не спасли, скорее - наоборот, потому что те, кто у Чешской губы остался, по другим нормам снабжались, по арктиче­ ским, и голода, какой ко Крутой Дресве подступал не раз, там не видели. Лишь одного ребенка - мальчика из двойняшек, Никитку - и сумела Крестина сохра­ нить... И могло ли иначе быть? От детей - то на сенокос, а то - и в Канин на пути­ ну наважью... Война! Трифон вернулся в сорок четвертом из архангельского госпиталя. Ноги едва ходили - будто не контузия его хватила, а копытка оленья. Явился, рука на пере­ вязи, а под мышкой - капусты кочан - все, что с собой привез. - Примешь, Крестина, меня такого?! Хорош был кочан... Ладно ли: про Трифона - все по порядку? Сказать, что, мол, сел он и припом­ нил свою жизнь день за днем, по очереди, по полочкам, - это была бы выдумка. Паи­ сий мог бы так, а Трифон... Вспоминать-то свою жизнь он вспоминает, и чем дальше, тем чаще, - но - кусками, случайно и всегда - почти зло, со взрывом, вроде лопнуть в нем что-то хочет и пузырем выскочить. И еще странность: остальные мужики уже давно как бы отодвинулись от прошлого и вспоминают его - и худое, и хорошее, и попа, и царя, и как строили, и как рушили - с шутками-прибаутками, а Трифон чем дальше, тем острее старое чувствовал и как бы пристрастнее становился... Сколь бы ни была горька его встреча с семьей, но ведь жизнь-то тогда была впереди! Впереди жизнь-то была! Молодость была не истрачена! И пошла жизнь опять в гору, и семья стала опять копиться, и заботы будто весе­ лили их с Крестиной да радовали. И на каких только свадьбах-гостьбах они не бы­ вали - ведь кроме ключа гаечного у него и гармонь в руках держалась, и каких песен