Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

74 Виталий Маслов В это время с болота позади заовражных домов такой топот донесся, буд­ то там - кони табуном. Оглянулись на берегу, а это брат Ростиков, Артемка, сломя голову и два молодых оленя, бархатные рога на спину закинув, сюда же, к карбасу, летят. Артем, по одежде, тоже готов к сеткам ехать: в долгих сапогах и в опояске. Если Ростик весной, едва только школьные годовые работы написал, сразу, раньше чем из школы отпустили, сюда сорвался, к дедку да к бабке улетел, то Ар­ тем лишь на днях появился, один из Мурманска! Из пионерского лагеря после первой смены домой вернулся, мать и отпустила Ростика догонять. Артем в деревне еще не освоился как следует: куртка капроновая - чиста, все пуговицы - на месте, и опояска - желтый ремень с пионерской бляхой. - Зачем, Артем, оленей-то выпустил опять? - крикнул Ростик. - Застава- ли-заставали, а ты опять! Волки-то! - Еще не темно! - в голосе Артемки растерянность. - А я, дедушка, поеду? Обидеться бы тут Артемке, что без него собрались уехать по сеткам, но - сам виноват, с оленями пробегал. - Останься, Артемушко, - попросил дед. - И на ночь глядя, и езда долго се­ годня заберет. Вот теперь наконец у Артемки губа отвисла... - Наробился ты сегодня, спасибо... - Дед как бы извинился и добавил, поду­ мав: - Да и самому мне, наверно, вместе с Ростей ехать надо, больно некрасива была вода. Поеду! А дома - как без тебя? Правильно Ростик говорит, съедят волки оленей потемни. Другой раз, если все слава богу, съездишь! Заполз дед в карбас, еще раз на того и на другого на ребят глянул. Ростику - двенадцать, Артемке - одиннадцать, а как разница заметна! У Артемки - лицо круглое, губы обиженные, припухлые, улыбчивые, - ребенок. А Ростик - лицо об­ резалось, заветрело, губы твердые, на носу горбинка дедова обозначилась. Не зря говорят, два Истополя в бригаде - большой да малый ...За рекой - всего шесть тонь. Балуиха - предпоследняя. Обычно у Балуи- хи хозяин карбаса напарника высаживает, чтобы тот со свежими силами имен­ но у этой тони работать начинал. Такая уж она: то собьет штормом, то мусором завалит, а если рыба покажется - как никакая другая тоня за труды наградит. На то она и Балуиха. Еще издали увидели: что тут сегодня делается! Вдоль всей тони - будто в лес­ ной запани. Черные блестящие бревна, прижатые к сетке течением, бурлили, ше­ велились и медленно, как в котле, ворочались. - Зря Трифон смеялся, - невозмутимо выругался Паисий. - Этого лесу если не на весь дом, то уж на передок-то наверняка хватило бы! Ростик выпрыгнул на берег первым, подержал карбас, пока дед через борт спустится, и Паисий, оборотов прибавив, к последней тоне направился. Огляделись. Тоня - сетка, навешенная на колья, в берег вбитые, полого уходила поперек течения на глубь, в голомя. Настолько полого, что местами по десятку соседних кольев виднелись из воды совершенно одинаковые по высоте, одинаково воду ре­ зали. Мера сетки, от кола до кола, - заколье, - с хорошую, на два метра, сажень. Никто не скажет: «На двадцать один кол сетку навесил», но каждый отчитается так: «Поставил двадцать закольев!»