Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Из р ук в руки 69 Ну, правда, теперь они, главные кокоры - смотреть любо: выдержанные, вы­ деланные - красота! Два дерева, два ствола, вершина к вершине, кренем (то бишь килем) будущего карбаса легли и в замке хитром между собой срощены, и корни своими самыми могучими ответвлениями, через какие в лесу перешагиваем, вверх поднялись под самую крышу, коргом и кормою встали (форштевнем и ахтерштев- нем). И уж в пазы, в кокорах выбранные, первые доски-набои с двух сторон во­ шли. Как влитые! С досками тоже дела было немало - только в Каменку на лесозавод дважды съездить пришлось. Знакомые мужики на бирже поднавыбирали досок, да только разве это товар? Выбрано-то из брака! Когда при силе был да на людях жил - сам пилил доски: бревно ладное высушишь да, когда надо, на козлы с пилой продоль­ ной поднимешься, на доски бревно развалишь... Доски да главные кокоры - это, конечно, самые трудные, самые первые были заботы... Но ведь еще и малых кокор полтора десятка добыть пришлось и до ума довести: чтобы поперек карбаса - как ребра надежные, чтобы точно по форме карбаса, чтобы прочно и чтобы упруго. Не зря их упружинами, эти шпангоуты, зовут. Полтора десятка! А для столь великого карбаса и эти кокоры не малы, а их в лесу схватишь не сразу... В последние годы многие мастера вме­ сто кокор-упружин дуги гнут да ставят. Но Паисий-то на такое разве мог пойти? Ведь это все равно что семгу заменить горбушей, песца - зайцем, творогу взамен сметаны подсунуть. Да... Наверное, не стоило браться за этот великий карбас, за эти великие ко­ коры. Но ведь кто знает, как жизнь повернется, а двести рублей, заполученных за карбас, на дороге не валяются. Вздохнул, веревки, набой притягивавшие, посильней закрутил. И опять - раз! раз! - дальше шов протянул. Потрогал пальцами загнутые изнутри гвозди, оглядел придирчиво работу, доволен остался. Подумал: «Хотя и велик, а легонь­ кий будет карбасок!» И как бы по собственной душе - рукой по доске провел легонько, погладил благодарно. Взглянул в распахнутые ворота на реку: «Вроде полнится вода! Шабашить нать! Сетки!» Уж не первый год так установилось: по домашней стороне за Церковный ру­ чей в одиночку рыбак отправляется, а за реку за Дресвянку, в нижнюю морскую сторону, по двое едут. По заречной стороне с рыбой возвращаются - где несут ее, где везут на карбасе, а со своего берега - только на себя надежда, на ноги и спину стариковскую. Если попадет рыбины три-четыре средних, килограммов на пять - семь, зараз принесешь, а Трифон или Степан - те и по семь рыбин принесут и не пожалуются. А если больше попало - и раз сбродишь, и другой раз, а быва­ ло, и по пять заходов вместе со старухой делывали. Дак старуха, бедная, чуть ли не рада, когда послабже рыба идет. - А хотя, - скажет, - носить легче! Пытался было Паисий и к домашней стороне лодку приладить, уезжал из дому на прибылой воде, полную пережидал у дальней сетки, а с палой водой по течению в домашнюю сторону от сетки к сетке спускался. Но пока под дерев­ ней окажешься, столько берега обсохнет, столь далеко дресвянское устье от де­ ревни отодвинется, что гребешь в реку против воды - руки выворотишь, хуже, чем пешком, из сил выбьешься... Отказался от лодки, да так и утвердилось: по до