Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

54 Виталий Маслов Положила трубку. Всмотрелась еще раз в собственную, не совсем разборчивую, писанину. Телеграмма шла Осипу Паисьевичу, мужику-архангелогородцу, гостивше­ му в Крутой Дресве у своего отца, Паисия Назаровича. Откуда только и не при­ ходили телеграммы в разное время в Крутую Дресву - и из Арктики с Антаркти­ дой, и из Африки. Чего тут удивительного, если дресвяне завсегда больше пахали море, чем поле, но вот чтобы с полюса телеграмма - не бывало такого и быть не могло, впервые ледокол на полюсе. Паисьев внук - на полюсе! Паренек этот приезжал на несколько дней, но ни звонить не приходил, ни за водой на Церковный ручей не бегал - только издали и видела. Паисьев внук... Паисьев. Тяжко вздохнула Ия Алексеевна. Семь лет, целых семь лет оставляет Ия Алексеевна в Крутой Дресве... Ле- том-то здесь жить можно: прилетят старики, собьются в бригаду гословскую, к ним и катер за рыбой, и почта на том же катере иногда. А порою, в навигацию, и вообще людей в деревне невпроворот, ни на какие пропуска и штрафы не смотрят, особо когда грибы-ягоды. Или когда рыба есть, а инспекцию рыбную, как в этом году, сено ставить в совхоз упекли. «Прогрессов» под горой соберется временами - тес­ но! Так что летом тут - жить бы да жить! Но ведь еще и зима есть, есть еще и тем­ ное время... Из бригады на последнюю зиму оставался в деревне один-единственный - Паисий Назарович. Говорит, не хочет никуда ехать, но Ия-то знает - деваться ему некуда... Пять лет назад ушла от него на тот свет, кинула его старуха, с которой жизнь прожил и детей вырастил, оставила... И год, и другой один-одинешенек он куковал и совсем уж потерялся было - в собственном доме как на постоялом дво­ ре жил: с первой вешней водой заявятся гости - сыновья, внуки, просто браконье­ ры незнакомые, и все - с вином, и все - пьют, и его тоже не обносят, а много ли ему, такому худому, да невеликому, да старому, и надо питья-то!.. И так он, бывало, за лето грязью зарастет - глядеть жалко: ил-няша из подгорья не только на крыль­ це, в сенях, не только в избе, но даже в горнице - пола не знать! И все, что можно оборвать в комнатах, - оборвано... Но зимой Паисий не пил. Да если б и хотел - за полсотни верст по непрохо­ димому бездорожью за бутылкой не побежишь. Зимой, бывало, наведет Ия Алек­ сеевна блеск в доме у старика, перестирает все и потом до весны каждую неделю с уборкой придет. А он уж, за это или не за это, души в ней не чаял. По субботам, как баню вытопит, в первую очередь Ию мыться пошлет, а из бани ей выходить - всегда самовар на столе поет. Баня у Паисия Назаровича срублена прямо в доме, на том месте, где прежде, при скоте, хлев был. Хотя и маленькая она, но уютненькая и удобная - и снегу у двери нет, разгребать не надо, и дрова у Паисия - тут же во дворе, поленницы поветь подпирают, и стирку не приходится в комнатах разводить - там же, в бане, все и перестираешь, а если и надо на улицу зачем, так только за снегом - на воду растопить, но и эту заботу Паисий на себя брал. А снег кругом столь уж зимой чист, от чистоты его иной раз горько становилось... Однако едва приходило лето, снова валом валили к Паисию гости, и тут уж Ия Алексеевна к беспризорному старику дорогу забывала.