Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Родители 513 вижно на могиле... Мужикам за то, что копали могилу и захоронили, она отдала одного оленя. От большой семьи осталось трое: мать, Тимошка и Карпа. Одна повозка ос­ вободилась. Надо было сбавить груза с других и бросить сюда, но Марья ничего не трогала. При мысли о том, что следующая остановка - Сёмжа, Марья растерянно оглядывалась по сторонам, тело съёживалось, словно от озноба... Думать много некогда. Перед Сёмжей начинают попадаться островки леса. Много волков. Надо зорко смотреть за оленями. В глубоком снегу прыгая, они то и дело путаются в упряжках. Надо везде поспеть. Некогда думать. Своим обычным переходом миновали реку Сёмжу в её верховье и, выбрав большое, окружённое лиственичным бором болото, поставила чум. Повесила над костром котёл, пошла к саням. Уже два дня она варит суп из старых ног. Нету больше мяса... А время идёт. С тех пор, как поставила чум, наступила ночь, по­ том новый день. Марья бродила среди оленей, рывшихся в поисках мха, думала и не могла ничего придумать. - Отдам тридцать. Будет семь да ещё домовик. А что возьмут вместо пес­ цов и рыбы? Что привезу гостинцем хорошим людям Родиону и Родионихе? А если останется оленей пять, как ехать, на чем везти чум, чем кормить Тимош­ ку и Карпу?.. На следующее утро, собрав чум, она связала всех оленей и погнала к деревне. Переехав через лиственничный бор, увидела громадный обоз, выходящий из бора. Он тянулся вёрст на шесть болотом и спускался вниз в деревню. Он не двигался, ожидая очереди. Партии связанных не запряжённых оленей сменялись упряжка­ ми, гружёными бочками, тушами, шкурами. В деревню обоз входил мимо Роди­ онова дома, тянулся к постройкам Миколки Митькина и застыл, несколько раз опоясав и амбары и дом. - Не одних нас разоряют!.. - с горечью подумала Марья. Длинный дом Родиона выглядел голо. Обычно сзади были складены полен­ ницы дров, стоял огороженный стог сена. Ничего этого сейгод не было. Пусто и в проулке, где была раньше опрокинута на зиму лодка. Марья развернула обоз кольцом, привязала передового к задним санкам и направилась с детьми в избу. - Гостюшка ты моя дорогая, - опустив у печки чугун с запаренным сеном, всплеснула руками Родиониха. - Заходи, Марьюшка. Долго что-то не ехали. Раз­ девайтесь, а я парево корове вынесу. Марья поставила зыбку, села, не раздеваясь, к столу и - положила голо­ ву на руки. Тимошка молча стоял, ухватившись за паницу. Исподлобья смотрел на них Федька. Войдя в комнату, Родиониха поглядела грустно на Марью: - Видно, всё знаешь... - она смахнула слёзы. - Что твои-то в избу не идут? Али не все приехали? - Всего нас-то осталось трое, - простонала, качнулась на лавке Марья и, об­ хватив Тимошку, первый раз за всё время зарыдала. - Никого больше нету, всех за одно лето в землю зарыла... Шёл декабрь 1903 года. В зыбке встал Норвега. Он удивлённо вытаращил за­ спанные глазёнки, видя, как рыдают, сидя у стола с двух сторон, мать и какая-то незнакомая тётка в цветастой шубе...