Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

506 Виталий Маслов А в Мезени уже Крещенская ярмарка открылась. Ржут лошади, ругаются бабы, сладковато пахнет ворванью, кислый запах тянется от бочек с солониной. Штабелями складено красноватое оленье мясо. Небрежно перебрасывают с руки на руку пушнину купцы, без интереса поглядывают на замшу. Тянутся возы с му­ кой, с чугунками и печными дверцами, горшками и латками. Спит, перекинув­ шись через сани, пьяный самоед... Мезенский настоятель говорить с Родионом не стал, а велел прийти на пятый день ярмарки. В последний день ярмарки Родион пришёл в церковь к ещё не от­ резвевшему псаломщику, оказалось, что листок с норвежским именем потерян, а бумага так и не составлена. Невесёлый поехал он из слободы. Вернувшись в Крутую Дресву, Родион опять пошёл к попу, но тот его и на гла­ за не допустил: крестить не будет, да и имени того не помнит... В тот же день, подоив корову, пошла к попу сама Родиониха. Она долго кла­ нялась батюшке и упросила-таки помочь непутёвым в беде. Поп сам взялся за перо и сам же отправил письмо в Архангельск, в епархию. В письме он испрашивал разрешения на крещение младенца норвежским именем. А так как никто имени не помнил, в письме было написано слово, совершенно невразумительное - стали ждать ответ. Мальчишке пошёл уже третий месяц. Он во всю улыбался и слегка косил правым глазом. Он не подозревал, что вся деревня зовёт его необычным суровым именем - Норвега. В один из дней, когда из Архангельска ответ пришёл, у Родиона в доме было шумно. Из тундры в деревню крестить ребёнка приехал на двух санках ненец Мар- тынко, полуслепой бедняк, в вытертой малице, с женой Марьей и кучей ребятишек. Те, кто побогаче, не пускали его к себе на ночлег, Родион же, с кем с детства Мартын- ко был хорошо знаком, считал эту семью своими постойщиками и даже обижался, если Мартынко, проходил мимо деревни, не навещал друга. Мартынко болел трахо­ мой. Он часто протирал глаза, щурил красные, словно вывернутые веки. На этот раз он привёз с собой полтуши оленины для попа за крещение да для Родиона фунтов пятнадцать мяса, да несколько ног на студень, да камусов на пимы. На столе уже фыркал самовар, вкусно пахла крынка горячего кипяченого мо­ лока. Где-то, невидимый в меховых пеленках, пищал ребёнок... - Да что не раздеваешься? - обратилась Родиониха к Марье. - Не холодно в покоях! Пойдём в сени, там переоденешься. В сенях Марья сбросила свою цветастую расшитую шубу. Под ней ничего не было, кроме меховых брюк. Старчески опавшее после родов тело усеяно вылез­ шей из шубы шерстью. - Сбились бы как ли да купили на кофту, - вздохнув, сказала Родониха, то­ ропливо опахивая Марью от шерсти. - Давно говорим уж, а денег взять негде. Прошлой год поехал Мартынко в Мезень, трёх олешек с собой взял, ничего не привёз себе, да должен остался. Споили. У ребятишек тоже одной лопотинки нету матерчатой... Родиониха вынесла залатанную кофту, подала Марье. - Одень. К попу в ней сходишь. А паницу оставь тут, жарко за чаем-то. Сегод­ ня переночуете у нас, завтра в бане вымоетесь. Надо тебе после родов. Ребята в комнате вылезли из-за стола. У Родиона четверо - Федька, Норвега да девчонки Санька и Полька, Мартыновых пятеро: которая девчонка, который