Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

На берегу 497 ках, на полу вдоль стен и даже на печке. Стёкла в маленьком окне были жёлтые и лился сквозь них жёлтый свет. Федька устроился на голом деревянном диване. До сих пор он спал в чёрной избе на полатях вместе с девками. Все, кроме одной, были пришлыми, из верхних мезенских деревень, сёмженской была только одна - Федорка Карпушихина. В то время ей, как и Федьке, было пятнадцать го­ дов. Федька ложился всегда рядом с Федоркой. Иногда подолгу, пока не начина­ ли цыкать соседки, они болтали между собой. С Федоркой было спокойно. А там, на вышке, он ворочался и никак не мог заснуть. Последние дни перед уходом на вышку он стал замечать, что Федорка ме­ няется: то она подолгу лежала, свивая на руку русую волнистую косу, улыбаясь чему-то своему, то вдруг поворачивалась к Федьке: - Ой, Федька, ты ничегошеньки не понимаешь! - и чуть слышно смеялась. А в последнюю ночь, проснувшись, он не обнаружил её рядом. Приподнял занавеску. В избе было тихо. Похрапывали рядом работницы. На фоне окон, под­ свеченных луной, причудливо вырисовывались подвешанные под матицу кокоры, заготовленные для килей к новым лодкам, берёзовые длинные поленья для топо­ рищ, по полу растянулась тень от прялки. Федька спустил занавеску, задремал, опять проснулся. Федорки всё не было. А утром он почувствовал на себе её тёплую руку. Открыл глаза. Чему-то улыбаясь, Федорка лежала рядом с ним, рассыпав по подушке каким-то непонятным и тревожным ароматом, пахнущие волосы... Хозяин не любил повторять дважды. Поэтому как только раздалось: «Вста­ вать!», Федька дёрнул Федорку и, дождавшись, когда она недовольно откроет гла­ за, спросил: - Ты где была? Федорка вздрогнула. - Нигде. - Я видел, что тебя не было! - А твоё какое дело? - ещё не совсем придя в себя, сердито ответила она. По­ том улыбнулась, приложила палец к губам: - Т-сс... Верёвка матери и ременные вожжи Митькины заставили позабыть про всё это, а остался один, и опять всё вспомнилось... Снилось ему в свою первую ночь на вышке, что пошли они с Федоркой с вёдрами под угор за песком. Солнце мешало глядеть, россыпью бликов горело в море. Он прислонил ведро к тёплому обрыву и стал руками нагребать песок. Вдруг в песке мелькнула монета. Федька схватил её и спрятал в карман. Дальше - ещё монеты. Федька бросил ведро и стал двумя руками подбирать их. Всё пятаки, пятаки, пятаки... Он хотел крикнуть Федорке, которая была несколькими шагами ниже, но звук застревал в горле. А монеты всё новые и новые появлялись рядом с его ведром. Он горстями складывал за пазуху. Подошла Федорка, засмеялась грустно-грустно и говорит: - Брось, Федька. Медные деньги во сне - не к добру. Выбрось. Какое-то чутьё говорило, что Федька действительно видит всё во сне. Но кру­ гом по-прежнему блестели медяки. - Брось, Федька. Не к добру это. К слезам. Федька, глядя в лицо Федорки, шарил по пиджаку и никак не мог нашарить карманов. А деньги тянули пиджак к земле, больно давили на плечи. А ноги по колено погрузились в песок.