Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

На берегу 487 бас, вскоре после полной воды, и вот он, ловко выходя на ветер, побежал под па­ русом прочь от берега, туда, где в далекой голомени чуть маячило какое-то судно. Немного погодя, прихлёбывая из кружки уху, она добавила: - Ежели, карбас ещё раз пойдёт к промоине, сбегаю туда, попрошу рыбу до­ везти. Да, девушки пришли на Луханов в самый последний момент. Морянка, пришед­ шая с прибылой водой, не стихая, ушла на засиверку, небо посерело и спустилось. С полной воды, едва отлив стал обнажать берег, мокрый песок стал покрываться красноватой ледяной корочкой. Как и предполагала Санька, карбас от судна вер­ нулся к Волчьей промоине. Анка осталась чистить рыбу, а Санька обулась и заспе­ шила к карбасу. От Волчьей Дыры спустилось на берег четверо следов и тоже шло к промоине. Сами по себе следы не удивили бы Саньку, но все четверо были обуты в городские сапоги на каблуках, какие, если кто и имел в деревне, то обувал только по великим праздникам. В деревне обутку шьют одинаковую на обе ноги, на широ­ ком низеньком каблуке. Мягкую и просторную. Именно в такой обуви спускался на берег чуть далее пятый, и шёл этот пятый, сторонясь четырёх, ближе к обрыву. И опять Саньке показалось что-то неладное во всём этом. Ведь рыжий-то гово­ рил, что кроме его только один был в Дыре из нездешних. Вчерашнее чувство страха так кольнуло сердце, что Санька остановилась и постояла, озираясь по сторонам. Ничего приметного: слева - тёмная холодная стена обрыва, справа шумит в полуверсте хмурое море, быстро отступающее от пологого однообразного берега, в тёмной ледяной полуде которой, плавают неровные тени маячащего впереди да­ лёкого мыса. Пойдя вперёд, Санька увидела, что у карбаса, оставленного напротив Промоины, дежурит человек. «С прибылой водой собираются ехать, вот и сторожат карбас, чтобы не об­ сох», - отметила про себя Санька и прибавила шагу. Пятеро следов, поравнявшись с промоиной, терялись среди берега. Значит, все пятеро сели в карбас... А у костра, кроме Калебана, были лишь лоцман Осип, низкий, кривоногий, удивительно похожий на вывернутый корень, да щёткобровый с плоскими губа­ ми, тоже невеликий ростом, Ванька Галямин. На обрыве, из десятка жердей и двух прибитых сверху досок, было сооружено что-то вроде навигационного знака. «Место-то совсем не видно с моря, - подумала Санька. - Без пользы работа». И вновь холодок догадки лёг на сердце: не иначе, как, для отвод глаз, работа делана, вроде бы, знак строить сюда приезжали. Что же за люди шли берегом? Те ли, кого рыжий ждал? Но тут встало перед ней вчерашнее болото и бешенное озлоблённое лицо дяди Васьки. - Не твоё это дело, - вслух сказала она себе. А пройдя несколько шагов, еле слышно простонала: - Отец... Ужели и тебя, как Андреяна... - Эй, девка! Не проходи мимо! - встал от костра и махнул рукой Осип. Санька перешла через заплёсток и лишь тут подала голос. - Здравствуйте. До вас и иду. Мы с Анкой Андреяновой камбал набродили, может, возьмёте в карбас? Ещё один мороз, и ныласа понесёт. Придется на Луха­ нове рыбу бросить. Лоцман закрыл сухие глаза и отвернулся. Васька Калебан быстро подошёл к нему и что-то коротко сказал. Осип недовольно поморщился: