Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

482 Виталий Маслов Рыжий долго стоял, прислонившись к ободверине, и смотрел сквозь шумящие струи вглубь оврага. Потом, вздохнув, закрыл дверь и попросил налить в кружку чая погорячей. - И охота была вам, девушки, идти в такую погоду. Холодно. Подождали бы хотя, пока ветер прекратится. - Сидя дома, погоды не выждешь, - ответила Анка. - Волка ноги кормят. Добе­ жим до Луханова, а к тому времени - сам видишь, какой дождина пал, - она кивнула на окно, - к тому времени дождём волну и пригладит. Глядишь, и попадёт на варю. - А дома и без нас едоков хватает - серьёзно добавила Санька. - Под лежачий камень вода не подойдёт! - А что, - рыжий обратился к ней, - не богато живут в Сёмже? Санька рассмеялась: - А зачем вам знать чужую печаль? - Так я ж учитель. - А кто как живёт, - сказала она серьёзно, прямо глядя на него. Лицо у ры­ жего - продолговатое, черты лица тонкие и удивительно чистые в своей желтиз­ не. - Сорок хозяйств и все разные. У Галяминых амбары ломятся, а Сашка Крень от работы почернел и всё из долгов вылезти не может. Одни последнюю корову продают, чтобы мужика на путину срядить со своими харчами, а принесёт ли он какой промысел, - сам исусик Жмаев, прости господи, не скажет. А вот Васька Калебан, как на дрожжах растёт и строится. Тут, как кому повезёт. - А у вас самих есть корова? - Была, пока отец живой был. - Умер? - Погиб с судном. - А у ней? - рыжий кивнул на Анку. - И у них, как у нас - ни отца, ни коровы. Вся разница, что у них семья по­ менее, да то, что мой отец погиб, когда я ещё мала совсем была, а у Анки недавно сороковой день только прошёл. Санька прислонилась к оконцу и долго смотрела, как за пеленой дождя мета­ лось, начавшее отступать море. - В карбас, было, нанялся Андреян лоцманов возить на суда, да до первой по­ лучки не доработал. С Васькой Калебаном лоцмана вывезли, а обратно Калебана одного выбросило с карбасом здесь где-то. Много народу гибнет: море-то жидкое. Вот я и говорю, как кому повезёт. А ведь Васька-то Калебан - дядя мой, татин брат... Только ты не подумай, что вся Сёмжа из бескоровных... Кроме нас ещё две семьи, а то по две, по десять коров держат. Да кони, да овцы. Санька смолкла. Все прислушались. За стенкой ясно послышалось, как кто- то спускается к избе с обрыва. Ком земли скатился и ударил в стену. - Наверно, твой попутчик тебя по угору догоняет, - сказала Анка. Дверь отворилась. И как только вошедший, шурша дождевиком, разогнулся, девушки в изумлении раскрыли рты. «Лёгок на помине», - подумала Санька. Это был Калебан. Высокий, плечистый, он сердито смахнул воду с красивого лица, с чёрной лопатистой бороды и буркнул, не поднимая глаз: - Что котомку-то оставил на виду? - поднял, привыкнув к темноте, голову и споткнулся на полуслове. Молча, хмуро кинул глаза в рыжего, оглядел девушек, часовню, резко перекрестил спутавшиеся на лбу волосы.