Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

456 Виталий Маслов ...Давно ли вот также говорил на повети Степан: - Входи, Лапушка-Евстольюшка! Только было тогда в его голосе больше удивленья, чем хозяйской властности. Ещё бы то! В три места сватов засылал, но и распоследние бабы не захотели на чу­ жих детей да на Стёпку-Лешака, вторую жену в гроб вогнавшего, и не кулаком, а хуже - бездумностью да ухарством. Последняя у него надежда рухнула - хоть по миру детей пускай: окоростели и обносились, чего гляди - в сельсовет вызы­ вать начнут. И вот - на тебе! - сама пришла! Да не бабёнка какая завалящая - дев­ ка! «Жить пришла», - сказала. Как тут не растеряться да не удивиться?! Люди в голос: - Не ходи, девка! Родная сестра прежней жены поперёк встала: - Ш ума, девка, шошла! Не уштоять тебе! Беш кулаков жамордует ирод! Луч­ ше уж по тёткам сирот ражберем! Всё равно нет от него проку! Мать Евстольина лежмя лежала. Сказала ей Евстолья перед уходом: - Не реви, мама. Не за Лешака иду - к детям. Погляди - до чего запущены - глядеть страшно. Я, вишь, сама обижена, потому, наверно, и жалею. Да и подумай, мама, кто возьмёт меня такую - кривую да резаную? А тут хоть польза от меня. А Степке воли не дам. Я не в жёны иду. Не нужен он мне! - Лапушка-Евстольюшка! Она пришла без предупрежденья, он её на взвозе случайно встретил. Сказала, узелок на поветь на лавку к стене положив: - Жить пришла. - Лапушка-Евстольюшка! Да каку я свадьбишшу закатаю! - Сколь не быстер! Есть копейка - подавай сюда, на еду да на мыло выкладывай! Так и вошла в дом. Сперва детей под крыло взяла, да корову, вконец запущен­ ную, из навоза выскребла да обобиходила. Не шли бабы доить - боялись Лешака до оторопи. - Пойди-ко, - судачили, - к эдакому-то бесстыжему. Добро сделашь, а он ещё и зубы поскалит, высмеет. Родна сестренница два раза сходила подоила да при­ брала, а он на третий день, частушку склал да под свою же гармонь на всю деревню глотку продрал: Помогать девка пришла И ревёт обижена: Юбка рвана, ж... ср...а И п... острижена! Говорят, родные дети слышали... Худо-бедно - зажила Евстолья на новом месте. Присмирел даже Стёпка. А че­ рез год-полтора (и не силой, а по-хорошему) пустила его Евстолья в одну комнату ночевать. По-хорошему. Любя. Как вышло-то?.. «Всяк отец, - думала она, - имеет право на любовь детей, всякий. И каждый ребёнок имеет право любить отца. Степан - отец не как все. Но и не так уж плох. Да и дома он - не частый гость: с путины да на путину. И на достаток в доме по-