Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Лебеди 447 Но вдруг, когда уже видно стало, как очередь перед кассами морского вокза­ ла ворочается, - остановился. Оглянулся - в который уж раз - на неторопливую реку и остановился. И расплылся в улыбке: у воды на бревне сидел спиной к нему человек настолько знакомый, что невозможно было не узнать его даже со спины, даже в солдатской шинели. Это был брат жены Славка Становихин! Услышав позади шорох, Славка заметно выпрямился, но не оглянулся. И сколь ни торопился, задержал шаг Агафон, поглядел туда же, куда столь неот­ рывно глядел Славка. За Кегостровом, распластав над широкой поймой узкую огненную зорю, са­ дилось солнце. - Славко! Славка вскочил, повернулся, радостно, как крыльями, взмахнул руками, но вместо того, чтобы поздороваться, вдруг сунул их в карманы. А уж потом, спра­ вившись с растерянностью, протянул сразу обе. - Агафон! Агафон отшатнулся: это был не тот Славка, которого он ожидал увидеть. Грубо заштопанный кривой шрам перепахал лицо от правого виска до левой скулы. Нос сворочен и перебит-перерублен неровной поперечной зарубкой. А там где глазу правому место - воронка дряблая розоватая с белыми гнойниками на до­ нышке. - Да я это! Я! - изуродованное лицо осветилось такой искренней радостью, что ясно стало: в душе Славки эти страшные рубцы отпечататься не успели. Стиснул Агафон своими большими руками столь же большие руки шурина, крепко обнял его. - Здорово, парень! Друг для друга они были первыми односельчанами, встреченными после вой­ ны. Родная земля стала ещё ближе, ещё ощутимее. Да ведь мало того, что земляки. Подумать только: приедут они домой, и Ага­ фоновы дети, ставшие на ноги уже без него, будут Славку дядей называть - Посиди тут! - встрепенулся Славка и показал на бревно. - За мешком сбе­ гаю! - Билета у меня нету! - запротестовал Агафон и показал на кассы. - Добы­ вать пойду. - Есть для тебя билет! - весело крикнул Славка, уже на ходу. - Есть! Агафон сел. Камешки, уроненные Славкой, собрал и крепко зажал в кулаках, и улыбка его медленно потухла. Закрыл глаза. Сказал: - Двое теперь у меня... Двое теперь кривых... Увидел рядом с сегодняшним Славкой - большим и сильным, - не большую и щуплую - кривую Евстолью, такую, какой запомнилась она: рот беззубый сжат, левый глаз смотрит отчуждённо, а правый, невидящий, моргает из своего провала, будто с усмешкой. - Не тот человек! - отрезала она в сороковом году, когда шестнадцатилетний Славка подал заявление в комсомол. - Ты что? - удивился тогда Агафон. - Теперь всех принимают! А у Славки и духу кулацкого нету! И у матери его - тоже! Его поразило, что Евстолья, всегда больше, чем другие, привечавшая Славку, никогда не сказавшая про него слова худого, вдруг так, без объясне­ ний - против!