Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

38 Виталий Маслов мом, не поймал. И тут уж занялся он мышами по-настоящему. Носился от дома к дому, от одной проталинки к другой, - до всей большой деревни дело ему стало с тех пор. И так он мышей расшевелил, хотя, может, с весной вместе они их расшеве­ лили, - что вышло всё на диво неожиданно и очень приятно: из окрестных пе­ релесков кречета в деревню мышковать явились. Когда ни глянь - непременно кречетов пять в разных концах деревни на столбах насчитаешь: головами угрюмо водят, клювы гнутые к земле тянут, а по их полураспущенным крыльям - время от времени как бы судороги. Сидят, а потом вдруг - нырк вниз, как в воду! Схва­ тит мышь и обратно на столб. У дедушки - радость: - Ушканы в лесу натропили! Выманил Васька кречетов из лесу, вот ушканы и воротились. А то нету им, бедным, житья от этих арестантов! Ушканами дедушка зайцев зовёт. Однако дедушкова радость - дедушкова радость, а с Васькой беда неждан­ ная стряслась: кречета его самого едва не распотрошили. Окровавленный, с рёвом влетел он в избу и - под кровать. Бабушка, за поясницу держась, на колени пе­ ред кроватью опустилась, поговорила что-то Ваське, поуговаривала, поуспокаи- вала, и наконец кот у неё на руках оказался. И увидели: промеж лопаток у Васьки рана - рваная - клок мяса и шерсти выдран, и от лопаток до полспины - будто ножами острыми располосовано. Едва только бабушка, какую могла, помощь оказала, едва кровь с Васькиной белой шкурки успела смыть, - другая беда. Прибежала Домна-Кокуй из-за оврага всполошенная: волосы седые выби­ лись из-под платка, и фуфайка не застёгнута, едва духу хватило у бабы: - Из рук куру унесли! Несушку-молодушку. Только выпустила на крыльцо, только отвернулась, шагу не сделала: «Кудах-тах-тах». Оглянулась, а он прокля­ тущий, едва летит с ношей. Через баню перевалил и спокойнёхонько к лесу в реку полетел, - знает, что управы на него нету! Уж ты, дедко Иван, как у своего ружья забил дуло смазкой, так пятый год и не стреливал! Не мужики, а горе! Добегу-ко до Паисья! Пусть-ко, слепо эдако, дробовку свою возьмёт! Уже отправилась к Паисию, уже флюгерку дедову прошла, а всё слышно, всё шумит расстроенная: - Пусть-ко, пусть-ко возьмёт! Голос у Кокуя, басовитый звонкий. 6 И вот за полдень только солнце и Манька с крыльца ушли, выстрел в глуби­ не речной поймы хлопнул, - в той стороне, за Истополем Евлампиевичем. Один, потом сразу - другой. - Какой же Паисий попадёт! - уже весело сказала бабушка и рукой безнадёж­ но махнула. - Глаза уж не те! А попугает и то ладно!.. Каков ты там, Вася? Но Паисий Назарович не только карбаса строить умеет! Возвращаясь из леса, ещё от оврага крикнул: - Что робята-то не встречают? Или и их тоже кречета съели? Привернул, с сугроба ко крыльцу спустился и, словно в упрёк бабушке, пе­ реставшей верить его глазу, на приступок перед крыльцом двух кречетов, вместе связанных кинул: один мёртвый, другой раненый.