Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

На костре моего греха 393 на этой линии и рядом с нею лежащий, исследовал название этого камня и жизнь того, кто дал это название, и того, в честь кого дал. И не только написал несколько книг со строгим научным аппаратом в конце каждой, но и издал эти книги, что в наше время для человека, не имеющего возможности ходить и проталкивать, само по себе - уже почти фантастика: книга в Мурманске, книга в Архангельске, книга в Якутске... Институт за эти годы только бы план успел составить... И каждая книга С. Попова интересна мне настолько, что вглядываюсь в стра­ ницы, как вглядываются, вероятно, в черты любимого, каждый раз заново откры­ ваемого предмета, в данном случае - своей родины, ее лица и фасада. И вот - очередная, завершающая книга - «Автографы на картах». И столько для меня за каждой строчкой знакомого, столько отзвуков в душе каждая страница вызыва­ ет, что взял бы да тут же и написал автору доброе слово. Мол, уважаемый Сергей Владимирович!.. Тем более что мы ведь были и знакомы когда-то: в бытность мою электриком, спиристом, радистом на судах Тиксинской гидробазы С. В. Попов был пусть и почти недосягаемым начальством - главным инженером этой базы, но всё-таки... Так что мог бы я как по прочтении каждой книги, так и по прочтении последней книги «Автографы на картах» написать: «...и столько порой неожиданного в давно знакомом! Особенно в той части, что касается моих, так сказать, долговременных интересов, хотя в книге порой интересующие меня предметы лишь упомянуты, а то и вовсе лишь по соседству с упомянутым лежат. К примеру, упоминание о Чагиных многое для меня прояс­ нило в биографии Николая Николаевича Чагина, «маячника» (в «Крутой Дресве» главы 23 и 29), человека незаурядного, не рядового во всем - книгочея, бражника, фотолетописца, радиолюбителя и т. д., и т. д., приложившего добрую руку к тому, чтобы наша деревня - первая деревня в районе - с электричеством жить стала. Он же один, единолично, от собственного радиоприемника сразу после войны всю деревню с помощью подростков радиофицировал. Помню, младший мой братик, зная, откуда провода тянули, закричал восхищенно, когда в первый раз черная та­ релка заговорила: «Чагин с Дарьей ругаются!» В их доме - старом, громадном, прошел я, кажется, первое испытание на мужика, в предшкольном еще возрасте. Николая Николаевича не было. «Ты, парень, - мужик или не мужик? - ска­ зала Дарья Никитична. - Отруби-ка голову моему арестанту-петуху!» Конечно же, я был мужиком! Отрубил! И как полетел он по обширнейшей повети крышу и стропила кровью охлестывать! А я с испуга - кубарем со взвоза в огород... Скончался Н. Н. в глубокой старости, уже после деревенского разоренья, путевой пост, в котором он много лет работал, к тому времени был переведен из Сёмжи в Каменку, - в Каменке и похоронен. Супруга его, Никитична, воз­ раста тоже преклонного, годов под девяносто, несколько последних лет в Сёмжу на навигацию уже не ездит. А до этого не только подолгу там жила, но и неплохо к пенсии на ягодах прирабатывала. И надо сказать, путевой пост никогда не от­ казывал ей в том, чтобы катером отвезти весной в Сёмжу, осенью - в Каменку, иногда даже и с риском для капитанского диплома - если пропуска в Сёмжу у ней не было... На одной странице с Чагиным упомянут Ратманов. По рассказам, был он в родстве с Петром Андреевичем Палисадовым, о котором Вы пишете не однаж­ ды. Две тетки П. А. Палисадова - Анастасия Гавриловна и Александра Петровна, урожденные Белобородовы из Архангельска, похоронены в Сёмже, обе, по таблич­ кам на столбиках, Масловы, - первая - прабабушка моя по отцу, вторая - праба