Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

На костре моего греха 391 Несколько фраз, записанных тогда от Александра Николаевича: - Васю Кузнецова помнишь? Из Жерди. Спортсмен был, гремел. Из-за лоша­ ди, уже в наше время пострадал, рассказ можно написать. - А вот этого ты наверняка знаешь. Смел, удачлив, но пьет и добром не кон­ чит. На свадьбе в 58-м году он чуть не утонул. И еще раз чуть не утонул - спас радист с «Перовской». И всё туда же его тянет, к воде. Не кончится добром! (Алек­ сандр Николаевич знал, что говорил, - именно так и случилось.) - Савинский - друг мне, но скажу... Ты прав! К. В. привез, подарил медный, с эмалью, складенек. Других не осуждаю, но мне стыдно собирательства иконного - с тою целью, с тем отношением, как это у нас в большинстве случаев происходит. А складенец трехстворчатый, иконку на­ тельную, взял. Ибо складеньки - это прежде всего память о поморах, мореходах и ямщиках. И потому иметь складенек, а еще лучше б - резной, деревянный, мне душевно хотелось. К. В. сказал, со слов брата, что у них в деревне есть даже семи­ створчатый! И именно деревянный, грудной. Представить не могу, не видел... Когда весной 1960 года подступались к Долгощелью с той же петлей, с тем же ножиком, что и к Сёмже, только не с того конца, первым решительно и бескомпро­ миссно выступил в защиту Долгощелья, обнажил потаенный смысл затеянного учитель Павел Семенович Мелехов. Он был не историк, не литератор, он препода­ вал физкультуру. Но это как раз и не имело значения. Главное - учитель. И народ проголосовал не за райкомовца Зыкина, обвинившего Мелехова в незнании политэкономии, не за заведующую молочной фермой Дровнину, под­ державшую Зыкина, а за учителя. И теперь, спустя тридцать лет, зная, в какую очередную яму кинула страну та кампания за уничтожение «неперспективных» деревень, мы можем сказать: «Хо­ рошо, когда есть вера в учителя, и хорошо, когда он оправдывает ее...» Когда в Сояне (председатель Николай Николаевич Клеопин) построили птицеферму на 14 тысяч несушек, восторгам не было конца: впервые в истории Мезень была завалена яйцами, была завалена яйцами Каменка, по деревням яйца соянские покатились. И ничего, что они были чуть дороже, чем в Архангельске. Потом в Архангельске и под Архангельском понастроили птицефабрик - яйца девать некуда, стали иногда оттуда и в Мезень закидывать. Мезень отказы­ ваться не приучена. Да и как откажешься, если дешевле. И клеопинские яйца не пошли: в небогатой Мезени и копейка - деньги. И снизить цену до архангельской соянцам нельзя - в убыток. Взвыла бухгалтерия колхозная, во все инстанции с обоснованной претензией: «На прочую сельхозпро­ дукцию установлена государственная дотация, распространите ее и на птицефер­ му! И наши яйца будут даже дешевле архангельских, выживем!» Никто не поддержал! Свои районные власти не поддержали, может, в пер­ вую голову они и не поддержали, было причин. Пришлось Сояне расстаться с несушками. И вот 1991 год пришел. Ныне не только в Мезень яйца не привозят, сам Архангельск, оголодавший, зубами щелкает: на базаре архангельском яйца в де­ сятки раз дороже тех соянских. И спросить не с кого. И, будьте уверены, никто не извинится перед Н. Н. Клеопиным за великие напрасные труды и потрепан­ ные нервы.