Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

На костре моего греха 369 В октябре 1990 года зашел ко мне перед отъездом из деревни на зиму Николай Николаевич Филатов, член совета Дома Памяти и член нынешнего, первого после самостийного воскрешения. Сёмженского сельсовета. Сказал между всем прочим: «Стены-то у церкви православной, несмотря что без крыши, - очень ядреные! И шейка у главки - что надо, лишь одно только бревно под шейкой заменить». Дай-то Бог. Вроде бы завершилась распря... Но вот - неожиданное письмо - просят ста­ рообрядцы помочь им открыть в Мурманске храм старообрядческий. Отвечаю жестко, нехорошо, но отказом: «В Мурманске - два православных прихода и более 70 антиправославных, а по сути - антихристианских. И Вашему представителю был задан мною первый и единственный вопрос: из кого он намерен рекрутировать прихожан для свое­ го старообрядческого прихода? Из адвентистов? Из баптистов? Из сатанистов? Оказывается, нет, оказывается - только из православных прихожан. Т. е. в итоге получим еще один - 71-й - антиправославный приход... Сегодня на русской зем­ ле - тяжелейшая брань духовная, решается опять тот же вопрос: быть - не быть. Как мы, вечно ратящиеся между собой, должны поступать в подобных случаях? При внешней угрозе должно обретать силу закона правило незыблемое: забудь о распре внутренней, кровь и сопли - на рукав, и плечо к плечу - на врага внешне­ го! А между собой потом продолжим, когда от внешнего отмашемся. Ваш предста­ витель такого правила знать не хочет, он рвется в бой со своими. Для меня такое сейчас не приемлемо». Двоеженцы не имели права рубить храм. И еще одно завещание, нам адресованное: «Подобает живописцу быть смиренну, кротку, благоговейну не празднос- ловну и не смехотворцу, не сварливу, не завистливу, не пьянице, не грабежнику, не убийце. Наипаче же хранить чистоту душевную и телесную со всяким опасе­ нием». Думаю, что это завещание обязательно нужно помнить и нам - русским про­ заикам. Оно - из документов Стоглавого собора, 1551 год. Вся н а ш а литература, лучшая, всегда, определяя духовную нравствен­ ную и прочую ценность человеческую, соотносила ее с понятиями совесть, честь, духовная целомудренность, равенство перед Богом... Т а м , где образцы и ценности - иные, наши писатели, даже самые лучшие, не могут быть полностью поняты. И если случится, что придут к нам о т т у д а и утвердятся их эталоны и ценности, наши писатели даже у нас дома будут казаться непонятными. Возведение на пьедестал таких литературных героев, в которых нет и призна­ ка активного действия... Вспомним, какие характеры выдавались за истинно рус­ ские, истинно национальные. «Нестор и Кир», «Последний срок», «В круге пер­ вом». Страна катилась под откос, надо было вожжи из чужих рук выдирать, а мы звали принять за идеал, - кого? Перед кем на колени? Вот почему мне, вероятно, и врезалась в душу долгожданная тревога Феликса Федосьевича. Пагубность воз­ ведения на пьедестал характеров неактивных казалась мне настолько очевидной,