Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

344 Виталий Маслов езжал, тут, рядом с борком, через Каменное - неудобный, то непроходимо водя­ нистый, то приглубый ручей - переправлялся. Да еще в Доме Памяти, на правой стене, под горькими и светлыми словами «Солдатские матери» сидит Агриппина Григорьевна на старой-старой, осыпавшейся, маленькой, но четкой фотографии - Кипра-малышок у матери меж колен: удивленно-испуганно на нас с вами смотрит. Разговариваю с дядюшкой Вениамином Виссарионовичем. Он, пожалуй, уже не пожилой, а старый: за девяносто. И вот в рассказах его дважды Пинушка была названа. Вроде бы так, к слову, а вот запомнилось. Рассказ первый. - Ребятишки тянулись к ней, даже чужие. Мы ведь соседи. Бывало, и мои, Митя да Филя, примутся с ней играть, примутся по полу ее катать! А она хохочет! До слез. А потом скажет: «Не могу я, робятки, больше, я ведь три дня не ела». Рассказ второй. - Коней и при колхозах на всё лето по первой траве на волю без всяких па­ стухов отпускали, а до колхозов - тем более. Гуляют неведомо где, пока не по­ дойдет время по сено да по дрова, по снегу уж, ехать. В ту осень нашли коней в семженских верховьях и в деревню по первому же снегу очень удачно выгна­ ли. А вот пинушкина Груня по ту сторону Каменного, за Норовым ручьем, ушла в сторону, отбилась, ничего сделать не могли. И хошь или не хошь, снег или не снег, а пришлось Пинушке идти Груню искать. Ушла - и с концом, сама поте­ рялась: к ночи очередной дело - ни Груни, ни Пинушки. Кинулась деревня ис­ кать. До Пинушкина борка, хоть зимник и не промерз, на конях доехали. Коней перед Каменным бросили, перешли по лежакам. А слякоть сверху - зги не вид­ но. И ветрище! Идем. Вот уже и лес на той стороне. Стрелять принялись. И вот - услышала, отозвалась!.. «Закружилась, - говорит, - хожу-хожу - опять тут! Пе­ ремокла по-худому, озябла, замерзать стала». Привезли в деревню - ни жива ни мертва. Занесли ко мне в избу, на печку поднимаем - оттаивать. А она едва слышно как захохочет: «И вот слышу - стреляют. Обрадовалась. Охотнички, ду­ маю, приехали!» Между нашим домом и Пинушкиным - дом дядюшки Вениамина. Наш стро­ ился в 1925, дядюшкин - в 1926, считай - одновременно. Но наш дом совсем уж сдал, сколько раз уж многие венцы меняли, а ихнему дому - стоять не перестоять, всё как новый. Отчего такая разница? - Мы-то строились - по бревнышку лес собирали, случалось - даже и из-под земли, из-под осыпей береговых у моря выкапывали, - говорит мама. - А в 26-м году уже самосплав начался: в верховьях Мезени не стали лес плотить, как прежде всегда при старых порядках, а знай валят в реку - плыви, внизу у лесозаводов поймают! И столько лесу мимо заводов в море сюда - перевалы на берегу прямо под деревней, вози на выбор! Вот откуда частушка пошла: Пятилетку выполняем - Выпускаем в море лес. Неужели пятилетка Никогда не надоест? Эта частушка - из тех, за которые в тюрьму шли. Частушки, за которые сажали...