Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 315 вдвоем. А Николаю Гигантьевичу, простится нам это слово, еще повезло: у него первые дети, трое, - здоровые, и внуки от них - тоже... «Раньше мы говорили, - вот из этих наших невест, какие уж ни есть, надо на­ шим парням каждому свою единственную, самую прекрасную в мире найти! Что мы теперь, наученные, должны говорить? Мы теперь должны говорить: «Не тво­ ри, не ведая!» И мы теперь думаем, мы теперь оглядываемся, - ни о чем другом, может быть, не думаем столько, хотя пока и не говорим об этом почти, - каждый - из-за страха перед самим собой. Вот перед какими вопросами нас наша беда ды­ ханье затаить заставила. Может быть, - всего мира вопросы!.. Нельзя замыкаться в себе! Вот о чем наше несчастье говорит! Деревне нельзя, городу нельзя, народу нельзя!.. Народу?! Но можно ли Шестьденьгову Щелью считать маленькой копи­ ей? Чего?! Ведь я вижу теперь, что, поженившись на двоюродной или даже трою­ родной сестре и родив Галю несчастную, и я, и те, кто обречены теперь до старости на одиночество, ведь мы же, если честно, - убийцы, мы, сами в себе замкнувшись, убийство совершаем, - тех, кто после нас должен быть! Все верно. Копия верна. Чем она меньше - тем ближе по времени результат, чем объемнее копия - тем результат дальше, но - неизбежен. Значит, - и о народе тоже?! В целом?! Какое счастье нашей державы, наших народов, что мы - не каждый сам в себе и по себе, что мы - не замкнулись. И, значит, еще долго будем жить безущербно! А если так... Значит, залог будущего нашего, здорового физически, умственно, сегодня уже не здесь, а где-то там, где - все мы вместе? В центре самом нашем?! В Москве?! Но в этом случае Вавилон - идеал? Москва - Вавилон?! Но почему, как погиб Ва­ вилон?.. Однако не схожу ли я и сам с ума?! Вот наделают дел, схватятся сегодня на какой-то излучине друзья бывшие - Горя, Гера, Дмитрий Воронин - это чем объяснять будешь?.. А народ, страна... Это и вправду, наверное, счастье, что мы такие вот. Нас надолго хватит... А ведь когда-то и между странами и между даже материками, как сейчас между нашими народами, то ле пойдет, только б дожил до этого мир! Вот и надо, чтобы до того времени мы себя не растратили, не угро­ били, не исчезли бы. Чтобы на окончательной свадьбе вселенской нами не прене­ брегли!» Снова повел дочь по двору - и вдоль забора и на крылечко опять, а мысли эти - такие пустые, такие отвлеченные! И никак от них, пока внутри забора хо­ дишь, не отряхнуться... «Слова-то какие - свадьба вселенская! Тысяча лет? Наверно. Но разве ты­ сяча лет для нас - срок? Нам в государстве за тысячу лет только, соединившись, взойти! Еще и цвет не наберем. Да и надо ли торопиться с этим? Ведь расцвет - это не страшно ли? Расцвела Киевская Русь, уронила семе­ на, и взошли - уже трое: Белоруссия, Украина, Россия. Да, сестры, но - одно ли это целое? А если теперь мы, порознь, расцветем? То после нас, после расцвета, из семян взойдут - уже двоюродные? И уже не будет ствола матёрого - где он?.. Так как же дальше? Не цвести? Но это значит - сгнить на корню! Бред! Но ведь тогда - как? Как нам снова стать едиными? Обняться, как говорят? Но от любви до ненависти... Обняться и одну общую корону на голову возложить! Вот. Болга­ рию, - вот она корона! Возвысить ее и имя ее принять. Или другую, подобную, столь же славную духом славению. И никому б не обидно под сенью ее быть и вновь себя признать не просто равными, но едиными!.. И тысяча лет, конечно же, в таком случае - не ориентир для нас! Расти и расти, только верхушку беречь, чтобы снова не прищипнули!.. Тысяча лет. Тысяча... Не бред ли? Галя. Галя... Кто