Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 303 а она с этим гуляет. Отдай за Типу нашу Зойку, а он потом тоже - по бабам побе­ жит, не удержит его Зоя, столь молодешенька! Нет!» Ладно, Зойке тогда только восемнадцать стукнуло. Но и он не старик был - двадцать два года неполных. Не отдали ведь! Харьеза промолчала, да и сама Фокисьня спохватилась - не то сболтнула, ведь загуляла-то тогда она, Фокисьня - как бы мужа сгинувшего своего, брата Харьезиного, забыла. Именно тогда Харьеза Типу-племянника и приветила, стал у ней больше бывать, чем у матери. Промолчала, и Фокисьня промолчала тоже. Так и ушли от могилы, по клад­ бищу могилы свои покадить прошли молча. Да, было дело. В сорок шестом году Типу хотели в председатели затолкать. Как он только ни кричал на собрании и ни отказывался, - без толку! Уж голосо­ вать стали: восемнадцать лет исполнилось, избрать можно. И вот стали руки под­ ниматься и уж считать со сцены стали. Тогда Типа как вскочит на скамью, на ко­ торой сидел, да как закричит: - Не выйдет! Лучше сразу в тюрьму пойду! И трах ногой по окошку, и трах по другому. Только тем от председательства и спасся. Душа не поворачивается вспомнить, что было в то время в колхозе в Шестьденьговой Щелье... Забрали за хулиганство, увезли. Где там ни мыкался, явился через год. Хмурый, обратно в колхоз, а в глазах - боль и гордость - с па­ спортом вернулся! Да за то, чтобы паспорт получить в то время, иной бы и не год согласился отсидеть. Но. Паспорт есть, а в колхоз по собственной воле вернулся. И по первому пути осенью сорок восьмого года на путину дальнюю на навагу по­ шел, бригадиром. И Зоя в ту зиму тоже ходила туда же. И вот вернулись в феврале в конце, и тут же, едва в банях с дороги отмылись, послал Типа сватов к Зое. А ког­ да показалось, что подзамешкались что-то сваты, сам вслед побежал. Были эти слова насчет худого рода или не были, - он не слышал, а вот как мать Зоина сказала: «Зоя моя - еще не перестарок, чтобы за потюремщика идти!» - сам слышал. Влетел - дверь нараспашку! - всякая чинность к лешему: - Зоя! Ты где? Ну где?! Не выглянула. И Типа, не ожидая попутья, - прощай, деревня! - счастья искать отправился. В марте сорок девятого. А тут - Иван Прелый, на два года Типы старше и уже во­ йны хватил, со службы пришел. Родом он не из Шестьденьговой ГЦельи, а из Клё- пина, из крепкой семьи был. Их дом спустили потом по реке, школу из него на краю деревни поставили двухэтажную... И видит Иван - такая девка! И - слышит - та­ кому мужику отказала! У кого ретивое не взыграло бы! А он-то - еще и моряк, с медалями! В то-то время! Не только ребятишки хвостом сзади тянулись, не от­ ставая... Через неделю на танцы Зою вывел, - в самый тот клуб, в самую ту цер­ ковь, где Типа окошки рушил. Вывел, вышла... и понесла, - где устоять против та­ кого боевого. И новый год пятидесятый встретила Зоя Ивановна в роддоме. И вот он, Прелый Иван, нашел ее там, и тогда же, в районе, и расписались, и мальчонку первого Федькой записали. Вот как у них вышло. Но, значит, - помнит Зоя Типу? И все бы ничего, почему бы и не помнить, но... Почему - тайком Зоя? Вот что заставило замолчать и задуматься. «Господи! Неужели?» - уже не ду­ мала, а шептала Фокисьня...