Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

292 Виталий Маслов За стеной, упиравшейся в котел с двух сторон, был какой-то склад, - аппара­ туру старую туда бросали и, списанную, забывали, ящики почерневшие, неизвест­ ного назначения там же громоздились, у кого ключи от того помещения, - поня­ тия Тихон не имел. И вот открывается на той стороне дверь со скрипом потом - покашливанье молоденькое женское. Слышен каждый звук, ибо лето, и котел, слава богу, второй месяц как остановлен, не гудит. Жесть какую-то ковырять на той стороне стали, и явно что-то не получалось, инструмент проскальзывал. И так - минут пятнад­ цать. Потом вдруг - стук в ту же дверь столь резкий - аж даже Тихон вздрогнул, а уж что с девчушечкой, работавшей там! - Ой! Кто?! - Не кусаюсь. Вижу, что сюда прошла, - помочь, думаю, не надо ли. Круглое - катить, плоское... Этот пропитый голос - один такой на весь город... Ксюха! Авксентий! Земляк. Брату Дмитрию ровесник. Вот уж где - позор крутодресвянский! Еще один. Не да­ лее как вчера из милиции в аэропорт послали - места отхожие чистить. Много было у Ксюхи профессий, а спился - и стала профессией чуть ли не главной эта вот, нуж­ ники переполненные разгружать. Милиция давно освоила: появилась работенка со­ ответствующая - забирай Ксюху на пятнадцать суток, причина всегда есть. - Дак что, Мила? Помочь? - Помоги. Линейку со старого фототелеграфного аппарата снять. А то рвет и режет бумагу, хоть плачь. А мне - кольцевую карту принимать скоро. Мила - синоптик аэропортовский или что-то вроде этого. Не такая уж и мо­ лодая она. Несколько лет назад она немало удивила Кокуру: увидели ее под руку с Авксентием, через весь город в кино прошли. И еще раз, и еще... И вроде свадьбой пахло уж. И - как обрубило. А потом уехал Авксентий - не то лечился, не то сидел. И даже прошел было слух, что умер. И три уж года минуло, как возвратился он, а не слыхал Тихон, чтоб Ксюха с Людмилой встречались, в Кокуре не утаилось бы. И вот уж слышно за стенкой - другая рука, четкая и сильная, за отвертку взялась. - Не погни, - сказала Людмила, - иначе сразу выбрасывать. И тут же - шлепок звонкий не то по щеке, не то по руке: - Не трогай! - Со всеми так же нежна? - Не твое дело. Говорю - не трогай. Уходи лучше. Отвали! Тогда ты был - дру­ гой. А нынешнего - я б ни за что не смогла полюбить тебя. - Работа моя не нравится? - Это - отмоется. - Голос груб? Или другие есть - покрепче? - уже с обидой, но и с презрени­ ем, явно стараясь обиду за презрением скрыть, прохрипел Авксентий. - Или ты тоже - как тут некоторые ворюги: «Тунеядец Ксюха!»? Да? Или красота моя - не та стала? - Совсем даже наоборот. Но ты - прихвостень, Ксюша, стал! - Я?! - загремело железо, швырнул Авксентий что-то. - Ты опомнись и мне дай опомниться! Я?! - Да!.. Кому служишь? Думаешь, тебя, тунеядца безработного, просто так держат - не забирают и принудительно не заставляют лечиться или работать? Просто - нужен ты им такой! Именно такой, дешевенький. Браконьерчик удач­ ливый ручной. «Все, что хочу, - у Ксюхи за бутылку водки возьму». Да не за до