Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

290 Виталий Маслов И хотя те объяснения с Альбиной Ивановной были, так сказать, лишь внешними раздражителями, тем не менее, однако, видимо, именно они стали самым первым толчком к сегодняшнему неожиданному решению: «А на хре­ на мне! Не пора ли прочь от всех этих?! Не долой ли это мое совмещение?!» А позднее, дальше - уже накапливалось, хотя и делал вид, что не замечает в себе этого. И если ему что и доставляло удовольствие по-прежнему, то уже отнюдь не рыбалка. Просто он испытавал наслаждение, что вот он - кочегар, а все - под ним: и обком, и облисполком, и облвод этот мифический, и даже сам ихний главвод, не говоря уже о местных «тараканах». Он почти стонал, себя стыдясь порой и проклиная, но и ликовал! - оттого, что видел: все эти вознесшиеся, спустившиеся на районные должности, - в сто раз хуже его, Совместителя! Они - вон с какой высоты в ту же лужу свалились, что и он! Да нет, не в ту же, а в другую, - в ту, которую он им, от щедрот, укажет, туда по­ летят, куда он скажет! И иже с ними - и авиаторы и геологи. У всех, у каждого в отдельности, - свой совместитель, который неизбежно при нужде выходит на Тихона - главного Совместителя. Того самого, который приходится братом самому Митьке-Футштоку!.. Хотя... Чем дольше, чем больше смотрел Тихон и видел, кто тянется в район за Клементенком и начальником милиции, тем ниже казалась ему высота, с кото­ рой они каждый раз падают. Все меньше виделась в них должность, все больше что-то другое просвечивало. В последнюю зиму, после одной из операций озер- ских, когда с предриком летал бывший врач районный, подошел к нему, Тихону, в аэропорту земляк-пенсионер, старик, и посмотрел на Тихона как на самого по­ следнего человека. И ладно, что никто не слышал, в каких помоях позволил Тихон себя выполоскать. Сперва еще ничего: - Ты знаешь, кто этот врач, который с тобой летал? При нем - умирали боль­ ные в коридоре! Отказывался принимать, потому что у них, умирающих, не было разрешенья от председателя колхозного - к врачу сходить! Знаю, баба из верховья в коридоре умерла - не принял! Ты думаешь, разрешенья принимать не было, за­ кон такой? Вранье! А запрещенье принимать было?! Все и теперь зависит от че­ ловека, и тогда зависело! Все прочее - прикрытье для душ поганых! Подумай, с кем ты связался! О матери своей подумай, об отце, о детях! Это только в суде сын за отца не отвечает и отец за сына. А по-человечечески - и дедов наших дела и внуков наших - все на нашей совести! О Митьке, черт побери, подумай! До­ прыгаешься! Не думай, что все шито-крыто: где какой конь ни валяется - шерсть все равно останется! И учти: твои приятели, если провалишься, - на голову тебе наступят вместо того, чтобы руку подать! Не робко, но как бы шутя, прекрасно зная, что себе противоречит, ответил Тихон - лишь бы ответить, с усмешкой: - Надо думать, они тебя, конечно же, хуже! Поэтому, когда ты браконьеришь, это - ничего. Или ты уже не браконьеришь после того, как я десять дней тому у сетки тебя видел? Или считаешь, что они - не хотят ухи? Они ведь отдельных магазинов тоже не имеют, в тот же, что и ты, ходят. Никак не ожидал, что так легко от такого наскока отделается. Видимо, на­ кипело у старика, выплеснулся, открылся ему, и Тихон ему тут же - под дых!.. Совсем уж другим тоном, почти растерянно сказал: - Зря я слова тратил... Магазин - один. А вот браконьеры - все равно разные. А главное обидно - что ты им прислуживаешь?! Противно же! Ты же - наш...