Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 283 «Буду богатый, будет семья, - заведу коня. И вот бы построить! Такой! Но­ вый! И со всеми загогулинами! Говорят, Герман красоты не пожалел, посмотреть надо»... Чертыхнулся тихонько, - опять на свое обычное увело. Да и нужен ли ему, та­ кому, вообще дом? Когда мать умерла, а кокурский старый дом остался, без Дми­ трия, как бы бесхозный, выморочный, его, Дмитрия, известили, что дом идет на снос, ибо на этом месте по плану аэропортовцы должны строиться, что потом, при необходимости, жилье ему взамен дадут, Дмитрий, ни чуточки не жалея, отве­ тил, что ему ничего не нужно и что доверяет брату забрать в доме все, что он най­ дет пригодным. Почему так легко? Да потому что не стал кокурский дом своим: не тут родился и вырос и всегда считал истинно своим домом тот, крутодресвян- ский, коренной его дом, от отца оставшийся. Потому что и мать до конца называла и считала своим домом именно дом крутодресвянский. Им до конца и жила. «Нет, сказка это - снова такие домищи! Сказка!» Покачал головой, тряхнул головой, чтоб сбить эти мысли бесконечные. «А что-то сейчас дома в деревне? Наверняка - есть народ, лето ведь. Как- то сейчас там? За десять лет, наверное, много земли морем смыто. Но до наше­ го дома - не скоро еще море дойдет»... «Еще!» - улыбнулся. «Еще, может, и до­ ведется свидеться!.. А вот у Фокиных их дедовский крутодресвянский дом уже, говорят, пал и по окрестным лесам наполовину растащен, для изб охотничьих... А берег здесь - и вправду ниже, чем в Крутой Дресве, здесь уже за первым мысом не видно реки, не блестит... Надо было, наверно, сразу не сюда, а туда, домой, мах­ нуть хотя б на денек. И зачем я на этой свадьбе нужен? Да и в Шестьденьговой Щелье тоже... Разве не видно, что деревня после Николая Николаевича потеряла главный стержень? При старом Фокине этот стержень был: работа - как борьба! На тревоге о деревне замешанная! Все остальное было - как отростки от главного. Теперь же: влюбились - сами по себе, дом рубят - само по себе! Может быть, глав­ ное, что от Николая Николаевича оставалось, - потерять успели!» Одернул себя: «Что-то ты не то, гражданин! Просто у тебя настроение не луч­ шее. Не разобрался с сынишкой с Колькой - понятно, и выхода там нет. Но во всем другом? Кого винить?»... «А может быть... А может, снова здесь разговор о Крутой Дресве завести? Ведь для парторга, для Анатолия, - родина там. Попробуем, мол, Толя! Отняли клёпинские угодья - сдвинемся за море, за Кокурскую губу. К тому же - вон как жмут снова, надо поголовье увеличивать: «Старый коровник тоже скотом наполнить!» И опять Крутая Дресва - пусть и дальний, но выход... Границы зе­ мель по Закону о вечном пользовании и по старым судебным делам межевым у меня есть: вот - сенокосы, вот - тони семужьи вековечные, вот - охотни­ чьи угодья, и даже - ягельники, если оленей вздумаешь держать. Ухвати, мол, Толя, те берега домашние, пока никто другой не воспользовался. Конечно, те угодья семужьи - не столь богаты, не Клепино, однако, если снова встанет пе­ ред Шестьденьговой Щельей роковое «жить - не жить», даже малая крутодре- свянская прибавка может оказаться решающей... О будущем, Толя! На первых порах из тех же крутодресвянских пенсионеров бригаду семужью. И колхозу бы какой-то доход, и старикам выгодно»... Постарался стряхнуть и эти мысли невольные. Потому что по сравнению с тем, из-за чего он сюда на угор пришел, это ведь тоже - суета, от которой убе­ жать хотел.