Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

278 Виталий Маслов телось! И потому Дмитрий всякий раз, когда удавалось побывать в Цигельмене, неизменно забегал на часок к Вере в общежитие. С радостью! Хотя... После этих посещений только душе становилось легче, а тело?! Не было легче телу и быть не могло, - не тот человек, слава богу, Верка! Вера... Так, может быть, именно из-за нее, из-за Веры, он в ожидании скорой сво­ боды, вроде как не очень-то в Кокуру собирался-торопился? А, собственно, куда? В Шестьденьгову Щелью? Зачем и к чему? В Крутую Дресву списанную? В райцентре гнить? Да останься он в самой Кокуре - как раз снова, еще раз, даже и не на Зеленце, а в Котлах Подвииских окажешься. ГЛАВА 20 Успокоение, вроде как успокоение, кончилось для Валентины Опариной в ту же первую после встречи с Горей ночь... Приснилось обычное, но страшное. Зима, жуть лунная, явственный скрип и хруст откуда-то. Оглядывается встревоженно и видит - Герман из-за коровника из тени выходит, не похож на Германа, лицо миловидное округлое и глаза одинаковые, - вроде бы и не Герман, но она-то чув­ ствует: Герман! И вроде как мертвый: хотя и идет, а ни скрипа из-под него самого, ни шороха даже. А за ним, на веревке, - кони, может, - с десяток, может, - помень­ ше. То в ту сторону метнутся, то в другую. Вот откуда скрип, от которого мороз по коже, - от коней. Поводья все в один узел связаны, узел концом веревки длин­ ной перетянут, а за веревку уж - Герман ведет. Обрадовалась, что Герман, кинулась поодаль от лошадей, но в ту же сторону, чтобы Германа догнать. И так ей хорошо было, что вот сейчас догонит и рядом с ним пойдет. И уж придумала: так, для виду, спросит, куда он ведет коней, потому что она-то уже и сама сообразила, - это он выбракованных ею коней на бойню повел. И вдруг - треск страшный позади у коровника. Оглянулась! Видит: дверь малая, из молокоприемной на улицу, - уже в стороне, и бык-производитель, ко­ торого тоже уж вроде списывать надо, потому как ему семь уже лет, - ломится из молокоприемной наружу, и уже ободверина, выдавленная из стены, - как ярмо. И - к Валюхе! Опомниться не успела - взметнулся рядом, почти над нею, на за­ дние ноги - безмолвный, стальное кольцо в носу, и слюна с кольца - что боро­ да. И ни убежать от него и ни крикнуть. Руки вскинула, одной рукой - вроде как за кольцо схватить, другую руку - к Герману, - чтоб увидел, спас, выручил! Кинула взгляд туда же, а там - еще ужаснее: кони Германовы развернулись и - тоже на нее! А сзади на веревке волочится не то Герман, не то... Еще там, во сне, ужасные виденья стряхнула, еще там, во сне, сообразила: «Какой недобрый сон!»... Очнулась. Провела по лбу - мокрый. Подумала: «Почему - недобрый?» А сердце... Не думала, что так, не умещаясь в груди, сердце колотиться может. З а ­ крылась с головой, пытаясь успокоиться. И вот уже тут, в полусне, сжалась в клу­ бок, еще вся в страхе, пережитом только что: «И что же я наделала! Почему я это сделала? Кто же я теперь - и перед Горей, и перед Германом? И перед ним тоже!» Не хватило почему-то духу Дмитрия по имени вспомнить. Ей было жаль, жальчей всего сейчас Германа, наверняка затоптанного и смятого лошадьми, - сон и явь никак не хотели распутаться между собой. «За что я его так? Он же ничего плохо­ го мне не сделал... Ничего! Так как же я теперь с Германом-то?!»