Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

262 Виталий Маслов пор!.. Представляешь - молоком из ведра! Ведром! Стерва! А еще и захаживал я к ней! Замужем не бывала и без мужа не сыпала! Вот кому житье и раздолье при Фокиных! И все вроде - чинно-благородно! Растит сопляка маленького, одна! От какого-то потюремщика!» Первый раз в жизни его, Ажгибкова, так, с такого маху стеганули! Да, били в детдоме иногда, его, слабенького, но разве так?! Толкнут и сами драчуны, сдер­ живаясь, больше его позеленеют. А тут... Летел по коридору до входной двери, рас­ пахнул дверь головой, потом, через площадку - в следующую дверь, плечом - со­ седу в порог. Не только из этой квартиры жильцы с испуга выскочили, но и внизу на площадке переполошились, в час ночи дело. Опомнился, обратно кинулся, что­ бы скрыться, но дверь в гостиницу оказалась не только захлопнута, но и заперта. Стучать? Весь дом разбудишь. Да ладно бы одет, а то - в нижней рубахе. Показал рукой соседям по площадке - властно и решительно, чтоб захлоп­ нулись! Подождал, пока и внизу разойдутся. Пошел к Шоферу, благо недалеко, но там вдруг такая отборная ругань на него обрушилась - аж через дверь, не от­ ворила жена нечаевская двери даже! Кинулся прочь, пока к раздетому на крики никто не прибежал, и - по угору - в дальний конец деревни, к Прелому. Пришел туда - почти трезвый. Жена, Зоя Ивановна, - сама ночь. Но отворила тихо, чтоб семью не разбудить. Глянула удивленно - не очень-то одет гость - звука не уро­ нила. Поздоровался - не ответила. Мужа растолкала и, мало того, полбутылки потом достала. Самая странная из странных эта женщина - жена Прелого. В ка­ ких запоях муж ни бывал, как дело ни поворачивалось - никто не слыхал, чтобы она против мужа слово сказала. Более того - никому другому худого слова о муже сказать не даст - жена, детей его мать! Потому, из-за нее, может, и терпели его долго в парторгах? Когда под утро вернулся в гостиницу, дверь входная была не только отомкну­ та, но приоткрыта даже... Так вот командировка закончилась. «А теперь - еще вот и эти рожи светлые в самолете!» Выйдя в Кокуре из самолета, дошел пешком до кочегарки аэропортовской, хотел кое-что выяснить, но оказалось - пусто. Присел в кочегарке, поддоны рыбо- комбинтовские пластмассовые вместо сидений, но тут же понял, что ждать беспо­ лезно. Вода какая-то в банке у Совместителя на столе была, - рот и раз и другой прополоскал, семечко кардамончика пожевал, морщась, - дабы хоть от запаха вче­ рашнего избавиться. Ополоснул лицо и платком вытер. Вахтерша в проходной, хоть он и не взглянул, сообщила: - Вертолеты садились, туда Совместитель пошел! Пришлось ехать в город. Тоже, как Фокин, он проехал дальше райкома, у райис­ полкома вышел. И, как ни тяжко голове, к предрику Клементенку поднялся. До ве­ чера надо было успеть не только насчет завтрашнего дня все с предриком оговорить, но и приготовиться не наспех, - чтобы суббота и воскресенье не абы как прошли. Клементенок был не один, начальник милиции районной, приятнейший из кокурских обитателей, тут же сидел. Поздоровались молча. У Клементенка рука маленькая и мокрая, у начальника милиции, хотя сам невелик, - что клешня: приклад у ружья пальцы обхватят - в самый раз. И уж не дрогнет рука. Давно ли, весной, видел с восторгом Ажгибков, как главный милиционер спокойненько, со счетом, - одиннадцать тяжеленных гусей-гуменников из одной стаи на землю уронил. Одиннадцать! Из одного клина! Впрочем, такое-то оружие! И не то бы смог, если б разрешено было вот так по стае влет стрелять, но все-таки опасается.