Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 255 Как ни поворачивали в правлении, а решение вчерашнее насчет Поливов оставалось в силе. Косить подле самого моря, ворошить, пользуясь каждой мину­ той сносной погоды, и стоговать - не ждать, пока совсем просохнет. Но чтобы за­ роды - высокие и настолько тонкие - насквозь проткнуть. Сено тамошнее такое - буроватое, соленое, ничего, что пыльное, съедят коровы и кормушки вылижут тщательнее, чем после комбикорма. Сегодня же остальные бригады и звенья - туда перебросить, к морю. А к тому времени, когда со взморья обратно на свои участки бригады поедут, приурочить банный день, товаров в магазин добавить, и кино чтобы хорошее. И хотелось невольно, чтобы в день свадьбы это случилось. Потому что как-никак, всем свадьба по душе или не всем, а далека не последний человек в деревне - Валентина Опарина, бывшая при Фокине-старшем комсор­ гом, бывшая искорка шестьденьговская, ветеринар - всем другим колхозам на за­ висть. И хотя даже и у Анатолия лежало в душе что-то против свадьбы, вроде как не пара Вале Герман нынешний, однако и про него, как про работника, только золотые слова можно сказать. Этим, работой своей, наверно, и взял он, околдовал Валентину. Так Анатолий думал... Председателя не было, да Анатолий и не рассчитывал, что тот будет, - коль уж вчера не насухо председатель с Ажгибковым да Прелым встречался. И решили насчет сенокоса с главным инженером Николаем Гигантьевичем и с мужиками, которые тут были. Главный, как всегда, грустный. Спросил Анатолий, замешкавшись и как бы извиняясь, потому что и спросить об этом неудобно и не спросить - тоже нехо­ рошо: - Привез, говоришь... Что, Гигантьевич, врачи-то? - А что врачи... Приехал туда. Прошу - посмотреть бы. Разрешили. Они - сколько их там! - за решеткой, за изгородью такой. Гуляют. Выведены. Вот беда-то, парень!.. Помереть бы, чем такое. Стал, гляжу, где моя? А она меня увидела! Смотре- ла-смотрела - и пошла. Ко мне. Стала рядом с решеткой... Мог ли я уехать... Повернулся главный и, шатаясь, вон пошел. За порогом остановился, спиной к Анатолию, за ободверину держась, сказал глухо: - Мое ведь... Стон это был глухой, а не слова... Долго сидел Анатолий. Один. У окна - рядом с председательским столом. С отцовским столом. И еще раз подумал, и опять в связи с бедой главного, о Гер­ мане и о Валентине. «А ведь и вправду в Германе - тоже вроде как есть что-то такое... Ужасно было бы, если бы и у них повторилось. И не только для них - для всей деревни страшно. Уж третий бы такой случай. Сами своей деревни и са­ мих себя люди испугаются. Вчерашний разговор в гостинице о ярмарках - сколь он важен!» Самолет должен был лететь с посадкой на лесозаводе - по просьбе порта были две туши мяса парного, только освежеванные, в брезенты увязаны. Выгрузят на заводе, моторы не глуша, и сразу через реку - в Кокуру. Мясо - в счет колхоз­ ного плана, в счет портовских фондов... Пассажиры оформились, сели. Все на одну сторону уместились. Посидели, потом снова вышли - на влажной земле у самолета размяться. - Чего задерживаются? - подошел Анатолий к диспетчеру шестьденьговской авиаплощадки.