Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

232 Виталий Маслов ги, ниже второго места в районе сколько уж лет не была. И какая она ни есть, люби не люби, а кому еще столько премий да подарков? Кому еще уважения больше достается, чем ей? Разве лишь - Зое Ивановне! Но подарков и премий - никому! И не важно, сколь по рублям дороги да сколь велики эти подарки - в том ли дело! И квартирочку ей обставить - пожалуйста, никуда ни за какой мебелью не поше­ велилась, потому такой в деревне порядок: все новое в первую очередь тем, кто на ферме, кто с навозом и молоком, кто мясо растит, кто хвост летом коровам кру­ тит! Весной, еще и Кокура не вскрылась, а им уж по водополью - баржи через во­ локи привели прямо из области, с грузом. Дорого или не дорого, но все равно де­ шевле, чем любым иным путем. Если б тот кирпич проклятый, без которого ферму нельзя было построить, не по половодью волоками, а морем и через соседний порт кокурский везли, он бы не в сорок копеек стал, а в рубль сорок!.. И ведь в семье-то у Текусы, с семьей-то, уж думала ли, надеялась ли, а вон как наладилось. Какой он непростой, какой добрый и сколь же он щедрой души человек - Окреций Кирил­ лович Шестаков, хотя поначалу - столь он был душевно изнурен, что казалось - почернела душа у него и засохла, будто не душа, а бычьей кожи, сморщенной и перегорелой, шмат. Запомнила Текуса, как он приехал. Бежит она как-то утром с работы, а у Харьезы на вышке окно открыто! И видно в низеньком - тени по сте­ не, ходит кто-то!.. Хватилась за сердце, к поленнице чьей-то прислонилась: Мить- ка-Футшток раньше у Харьезы на вышке жил. «Неужто - он?!» Качала-качала головой, руками лицо закрыв, пока в ум себя привела. «Ну и что? А если б и Мить­ ка? Еще тогда, сразу, Митька отшит, и дороги к нему нету. Полно у него - помоло­ же меня. Вон как на Валюху все поглядывают - Митькина! Задушили, засушили девку взглядами! Да еще и там-то где-то, в каком-то Цигельмене, с какой-то Ве­ рой будто бы снюхался, земля слухами полнится, не утаишь! А у меня - не много мне и надо было от него - Колька-сын есть...» Распорядившись так и твердо себя на ноги поставив, решительно от поленницы отшатнулась и по мосткам вперед на­ правилась. До угла Харьезиного дойдя, не удержалась, покосила глазом наверх - хоть на миг! И еще раз обмерла и, схватившись за грудь, по-настоящему, со слезой, всхлипнула: не Митька на вышке был! Не он!.. В окошке низеньком - мужик не­ знакомый. Глядит, улыбается, и взгляд - виноватый. - Плохо вам? Возьмите! И лег на подоконник торопливо, руку со стаканом тянет. Захохотала, слезу стряхнув: - А поди ты, мужик, к лешему! Баб водой отпаивать - всю жизнь по деревне с ведром ходить! Ты чей и почему тут? И тоже хохочет, только не звонко: - Ой, ладно! А я тут жить буду! Так держите воду! - Сам пей! Так вот она Окреция в первый раз увидела. А потом... Почему бы им и не потянуться было друг к другу? В ноябрьские она пришла на танцы. Так уж у них принято: по большим праздникам все, до старух, на танцы приходят. Не потанцуют, так хоть поглядят, душу старую отведут... А Окреций - молодой такой, хотя и седоват. Взрослые, кому не танцевать, обычно не раздева­ лись, а он повесил пальто в раздевалке, присел в уголке на край подоконника, а по­ том вдруг поднимается и - туда, где женщины, разодетые по случаю праздника. И - к Текусе, узнал: