Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

226 Виталий Маслов ти как грохот в голове, и еще всплеск. И разговор тихий - с рыбиной начальство борется. С рыбиной - значит, с семгой. В Шестьденьговой Щелье да и вообще в этих местах рыбой только семгу зовут. Говорят: добыл бочку щук, баклажку кам­ бал, сигов немного и две р ы б и н ы . Так же как про медведя скажут: «хозяин», «он», но чтобы «медведь» - нет!.. Закончили приятели с рыбиной бороться и едва смолкли, снова трещотка спиннинговая - что пулемет... Под хариусов, - чтобы не переваренные вынуть, не развалившиеся, - сиденье из лодки снял и песком речным до желтизны почистил. И наконец-то вернулись. Уху принимали кружками эмалированными. Водку Ажгибков с Шофером пили осторожно, чуть-чуть, и почти нехотя, - все-та- ки заседанье назначено. Зато Прелый хватил долгожданную и выдохнул наконец: - Ух... - И покачал больной головой. И вот уж - жизнь снова приливать ста­ ла: - Идиоты вы! Ради чего сегодня - заседание? Разве сегодня - можно? - Только сегодня! - ответил Шофер. - Пока большинство горлопанов на се­ нокосе! - Разумеется, лучше, чем собрание, но все равно... А сейчас? Не тот же резуль­ тат будет? С нашей стороны - ты, я. Если смогу. Ну, может, еще кто-то сдуру. Ты, я... Ажгибков не в счет. Всё! С ихней стороны - Фокин, главный инженер, с фермы двое. Два четыре не в нашу пользу! - Ни голосовать, ни решение облисполкома обсуждать не собираюсь! - Зря торопитесь! К тому же я все равно еще выпью, казенка с двух часов от­ кроется... А уха из хариуса - первый сорт! Только рыбешку правильно почистить и не переварить!.. Так что я на заседании - тоже не в счет, если бы и трезвый. Вот вы, умные, - от чего так? Не осталось стариков в деревне. А ведь давно ли... Ванё Бутора! Михайло Маркович! Ося-завхоз! Тот же Евлаха! Одних уж нет, а те... Кто на войну уже не ходил по возрасту, - вымерли. А кто, вроде меня, пришел с войны или кто не ходил на войну из моей ровни, тоже померли. А кто убежал из деревни, все равно тоже или померли, или, вроде меня, спились. Десять годов назад с Фут­ штоком в общежитии дрались - целая компания, сейчас единственные из компа­ нии остались - я да инженер главный в живых! Ценить меня за живучесть надо. Хорошо мы при Таранине-председателе с этим делом, с вином, развернулись, по-флотски!.. И вот - кто сегодня в самом первом ряду по возрасту оказался? Вот я! И главный инженер Гигантьевич. За ним - жена моя Зоя Ивановна. Да Текуса. Бабы. За ними - Митька-Футшток, вот уж кто в первые ряды. Еще ладно, что это - он. Еще ладно, истинно говорю, что это - Митька проклятый. Но ведь и меня вычеркивать пора, готов! Спился - что помер, я самокритик. Если бы раньше, при Фокине-старом, ког­ да на нас, бесперспективных, наседали, было вот так же, как сейчас с пожилыми людьми, не устоять бы нам, соединили бы нас и ликвидировали! - Ерунда! Отдадим должное тому Фокину. Вы - старики послушные, пьян­ чужки - были до него как бараны, стадо. Не он, не Фокин, - убрали бы вас - раз плюнуть. А вот нынешние ваши молодые - каждый сам себе Фокин. И все - не на­ шего настроя. Вон их у вас сколько! - Да уж. Но это для вас - они не наши, а для нас - наши. Как Фокин помер и Воронина в тюрьму увезли, - что стряслось! Не стали уезжать, все тут остались, как будто из принципа. Мехзвено, мехбригада - комплектуй не хочу! И у меня вот дома тоже. Старший сын - ладно, до этого уехал в Ленинград, хоть и холостой