Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

220 Виталий Маслов - Заходите, пожалуйста! Зашел. Сперва подумал - музей. Оказалось - нет. Огляделся. Напротив вы­ хода, перед печью-голландкой - вывеска: «Комната Памяти. Шестьденьгова Ще- лья, Клёпино». Еще раз огляделся, уже иначе. «Отдали жизнь за Родину в Крымскую войну»... - заголовок под потолком. Не понял, перечитал. Да, все верно: «Отдали жизнь за Родину в Крымскую войну 1854—1855 гг.». И три рамки ниже этого заголовка, в каждой рамке - фамилия, имя, отчество: М е л е х о в Василий Андреевич Пр е лый Иван Андреевич С е л и в е р с т о в Павел Степанович Не от руки писано, в типографии напечатано. Большими буквами - словно заголовок у «Правды». Прикусил губу от внимания. «Отдали жизнь за Отечество в русско-японскую войну 1904—1905 гг.». Под этим заголовком - тоже рамки, такие же, но больше их и спускаются они по стене чуть не до пола. В этих рамках, под стеклом, рядом с фамилиями - фото­ графии. Толстые фотографии, желтые, но четкие. «В первую мировую войну»... Под этим заголовком - уже два столбца и оба - от потолка до пола. А далее - вся стена в горнице - «В финскую войну и Великую Отечественную»... И здесь рядом с фамилиями - фотографии во многих рамках, хотя и не во всех. А рядом с рамками то там, то тут - обломки какие-то деревян­ ные: то удилища кусок, то бревна обрубок, то целая ступа, в обхват. Присмотрел­ ся повнимательнее к одной из деревяшек, оказалось - коробка-пенал на гвозди, вбитые в стену, поставлена. Пустая. Зачем она тут? И наконец заметил: к л е й ­ м о на пенале! «ПСП». А рядом с пеналом в рамке - фотография, почти мальчи­ шеское озорное лицо, глаза сияют, а под фотографией - П р е л ы й С т е п а н П е т р о в и ч . Сердце сжалось: так это ж е - а в т о г р а ф Степана Петровича на пенале! И до того это тронуло - в глазах потемнело. Так, значит, на всех этих де­ ревянных обломках - автографы погибших за Родину?! Вернулся туда, где первая мировая война, и там тоже - щечка резная от грабилки ягодной к стенке прибита, и на ней, кроме клейма, даже еще и дата: 1881. Долго стоял, вглядываясь в спокой­ ное бородатое лицо. «Вот какой ты был!.. А ножом-то вырезал клеймо - острым! Сам ли ты грабилку делал или только клеймо поставил, чтобы не потерялась» не спуталась с другими, с чужими, грабилка?» Спросил глухо: - Отечественная - понятно, Гражданская - понятно... Но... Как-то не приня­ то - первая мировая... - А в прежние войны разве не за Родину шли в бой и умирали? - Но ведь до революции. - Это не должно иметь значения. О будущем надо думать. О будущем! Если, не дай бог, выпадет на долю моему Алешке, моему Кольке разделить участь этих героев, они, сыновья, должны идти в бой без оглядки, должны быть уверены: пока стоит земля наша, никому, ни под каким соусом не будет позволено переоценить