Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 219 ку в кабине взгляд кинул. У Дмитрия, и уже понял почему, - кровь от сердца слад­ ко и больно отхлынула. Поздоровался с мужиками, обнялись, но глаза его уже сами собой к мальчиш­ ке поворачивались. И шофер вдруг необычно резко и тихо махнул мальчишке: - Вылазь, Николай Николаевич! Проводи доброго человека до деревни. Куда скажет. Это - Дмитрий Воронин. Слыхал? Который с ружьем! Поздоровайтесь. Поугрюмев, замкнувшись, Дмитрий сказал тихо: - Веди, Николай, коль взялся. А Колька явно недовольно глянул, - прокатиться человеку не дали. Пошел впереди. Уже к ближайшей бане подходя, Дмитрий, придержав шаг, спросил осторожно: - Ты, Коля, чей? И Коля, все еще недовольный, подтвердил то, что сразу понял Дмитрий: - Текусин! Сошел Дмитрий с тропы, присел на штабелек досок подле бани... - Ты, Николай, иди. А мне - посидеть надо. Не заблужусь. И сын опрометью кинулся назад, к грузовой машине. В меру рослый, в меру загорелый, чистый, вольно одетый, - Текусин... «Так, наверно, и зовут его в деревне - Текусин». Не пошел в деревню, а тут же от бани спустился к лугу и направился низом травянистого прислона к реке, - вдруг захотелось пройти мимо крайней, вросшей в прислон, полуопиленной избы-избушки... «Текусин...» У избушки, меж досок перед порогом, трава вымахала чуть не до кольца в две­ ри. С таким звуком чистым дверь тогда отворялась!.. Видно было, что избушка уже не первый год нежилая, но на окне, глядевшем на Дмитрия и далее в луга, все еще белела занавесочка. Здесь, в этой крохотной Текусиной избушке, тогда жилой и уютной, и встречался с Текусой Митя. Такое в душе с тех пор осталось - будто один-единственный раз и встречался. Прошел мимо избушки медленно, но не за­ держиваясь. Следующий дом, рядом с Текусиной избой, но уже на угоре, - школа двух­ этажная старая, палка в воротах, каникулы. Задержался тут, оглянулся назад на тропку. Вот здесь когда-то, он помнит, была у него еще одна встреча. Он - с бревном ехал, со столбом, она - с бочкой обмерзшей к реке за водой спускалась. Нет, не Текуса, а Валюха Опарина... Куда теперь идти, как не в правление? Можно бы и к прежней своей хозяйке Харьезе, у которой, пока не сел вышку снимал, но к Харьезе - потом. Не терпе­ лось - в правление. Вероятно, не думая об этом, он почувствовал вдруг, что вот- вот ракушка эта двустворчатая - Текуса-Валюха - так захлопнется, что он ока­ жется в ней, лишившись чего-то очень и очень важного. И сразу - походка другая, и мостки отозвались под ногой вполне уверенно. Однако людей, пока шел, не встретил. Да и его вряд ли кто выглядел: лето, пожня, в хорошем хозяйстве в это время люди бесцельно горки не меряют. Взбежал в правленческое крыльцо по знакомым ступенькам, решил, как когда-то, сразу же в общежитие заглянуть, - комната для приезжих была на одном коридоре с правленьем. Открыл дверь, а там - уже Шестаков чур ­ бан какой-то старый с остатками сучьев ворочает. И никакое, оказывается, тут не общежитие.