Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Проклятой памяти 201 упомянуть при этом, что Фокин покойный, нынешний любимец шестьденьговцев, тоже не коренной шестьденьговец был, что, более того, новый предлагаемый предсе­ датель - родня бывшему строителю здешнему Евлахе Нечаеву, чей авторитет у шесть­ деньговцев - тоже дай бог, даже вон прическу Герман точно как у Нечаева отрастил - такое же помело-пугало. И хотя новый председатель у себя в деревне лишь гаражом командовал, это шестьденьговцев не испугало: только бы вперед с умом глядел! Но в том-то и дело, поняли это щельяне вскоре, да и сам он не скрывал, что приехал новый председатель Нечаев на новое место жительства отнюдь не ради колхоза... Ах, если бы Толя Фокин кандидатуру Нечаева не поддержал! Так поддержал же, свою кандидатуру отведя!.. Потом-то спохватились, да и сам Толя разглядел, но поздно. А поскольку виноват, пришлось промолчать даже тог­ да, когда сам Евлаха Нечаев прямо так про родственника и сказал: - Прислали начальника гаража к вам в председатели, шофера, чтобы на нем ездить да и на вас тоже! Чтобы и в руках удержать и развалить! Чтобы хоть так мертвому Фокину отомстить! И нового председателя, с легкого языка Евлампия, так никто потом иначе, кроме как Шофером, и не звал. В лицо - председатель, Нечаев, за глаза - Шофер. Назови по имени-отчеству - переспросят, о ком речь. Однако не так-то просто, оказывается, развалить колхоз, где каждый приучен быть в ответе и за свое дело и за весь колхоз, где по крайней мере на десяток лет вперед было еще при старом Фокине рассчитано. Но на реке при Шофере стало еще хуже. Если раньше - что овода, то теперь - настоящее воронье вилось. Однако - приятное воронье и веселое. Приятное! Если в деревне - то и поговорят с народом весело, а случится - и чаркой не обнесут. И парторг Прелый, к которому сперва еще шли люди обеспокоенные, одно гово­ рил: «На планах колхоза не отражается!» Да и удобно ли с гостями с такими при­ ятными ссориться. Тем более что к тому времени и сам Иван Андреевич, парторг, все чаще бывая с ними на рыбалке: мало того, что числился он по-прежнему бри­ гадиром хариусников, чья задача - не дать хариусу семгу одолеть, но ведь не было человека, кто бы знал реку лучше, чем Иван Андреевич, ибо родился он и вырос в том самом Клёпине, в верховьях Шестьденьговки. И потому для начальства не было человека в компании более желанного, чем парторг Прелый. Уж на что молчалив был Герман, но и тот подошел к Толе: - Долго еще будем на это смотреть? Что Афанасий из инспекции думает? А поскольку Анатолий не знал, что старый начальник Устьевской инспекции думает, Герман сам при первой же возможности оказался у Афанасия. Тот за годы, прошедшие после суда над Ворониным, еще более поседел, как лунь стал, плечи под кителем стали покаты, руки непривычно висели меж ко­ лен. Германа он сразу узнал: - Зря вы тогда, после той беды, отказались от инспекторских билетов. Воро­ нину вашему не помогли, но и острастки никакой на реке не стало... И тем как бы снял слова с языка у Германа, - тот об этом и хотел сказать. - Устал я от того, что впустую работа! - вдруг пожаловался этот сильный, такой внушительный человек. - Обрадовался - замена мне едет! А оказалось... - И расска­ зал огорошенному Герману, какую битву пришлось выдержать, чтобы обратно в Мо­ скву замену московскую отправить. Вздохнул устало, все так же руки меж колен: - Ах, Москва-Москва!.. Что ж ты, Главвод, своей-то головой думаешь... Ты же для нас - не больше и не меньше - Москва наша златоправедная! На тебя смотрим и тебе хотим