Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

172 Виталий Маслов Устал не устал, хочется говорить - не хочется, а уж гости пришли, то изволь. У Артема сердце готово было остановиться! Глядел неотрывно, как достал Паисий из-под крыши, с самого края повети, старый посылочный ящик, как вы­ нул из ящика немалый сверток - в точно такой же черной бумаге со следами та­ кой же блестящей смолы. Развернул, протянул Артему толстую пачку настоящих старинных денег: - Это тебе от дедка Паисия. На! Хороши вы робята!.. А кофь пить прибежу. Скажите дедку-бабке, что придет Паисий. Только выскочили от Паисия, школьный проулок еще не миновали, а уж звон на всю деревню. - Я говорил! - кричал Артемка. - Вот что значит - на разведку! Ура! Ой да корабель плывет!.. Ох, Ростик! Сошьет папа парус! Как только приедет из сво­ ей Африки, так и купит парусину! Что я, Ростик, говорил?! Паисий уж и за молоток взялся, и за гвоздями потянулся, чтобы хотя обяза- тельные-то ежедневные два-четыре гвоздя забить, хотя б немножко, на четверть, шов продолжить, протянуть. И вдруг кинул и гвозди обратно в коробку, и молоток, чего никогда раньше не бывало. Не мог! Не мог шить! Опять то же самое! Тот же самый страх неопреде­ ленный! Хотя бы уж не убегали ребятишки!.. Шагнул прочь от карбаса, сел, почти упал на порог, лицом к деревне, ноги на захлевье спустив. Шапку на глаза натянул, веки смежил, будто дремать собрался. Но в тот же миг вместо темноты в закрытых глазах - корг карбаса высветился ярко и резко. И сразу - будто молния черная по коргу сверху вниз, дерево с тре­ ском раздирая. Дерево и душу стариковскую... То, что он, входя на поветь, увидел каким-то боковым, может быть даже и не зрением, а чутьем, то, что вспомнить и разглядеть потом не мог, теперь стояло в глазах - не вырубишь! Скорчился Паисий Назарович, будто та молния, как старая пуля военная, на­ сквозь прошила и под ребром, жгучая, застряла. Обернулся. Да, верно: весь нос карбаса, вся носовая кокора сверху донизу была неровно разодрана тонкой глубокой коричневой трещиной... Он себя даже и не спрашивал: оттого ли кокору разодрало, что, может быть, недосушенную поставил, или, может быть, сквозняком утром, когда тесницы над крышей летали, прохватило ее... Лишь стояла в глазах и где-то тут же, рядом, мо­ жет прямо на этой трещине, шевелилась толстая и мокрая старуха Лампея: тянет кокору по лесу - веревка двойная через плечо: «Да пособи-ко ты, Паисей, поддень ломом-то, что-то сам держит!» Подняла глаза, и глаза ее - будто карбас на Паисия глядит заплаканными клюзами. «Увез бы ты меня...» Отправившись по сеткам на домашнюю сторону после воды штормовой, Паша, как увидел следы под Паисьевой лягой, аж встрепенулся, и душа его сла­ достно подобралась... Но прошел лягу и вздохнул разочарованно: следы не повернули от заплестка, даже шагу в сторону тони сделано не было.