Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Когда папа в Мозамбике 13 Бабушка Александра вышла на крыльцо в одной кофте и в тапках мохнатых: - Не заморозь робят! Тут бы покатались - у дома. Вон какие горы назави- вало! 2 Спускаясь в овраг, дед Иван по крутому-крутому крутику столь полого лыж­ ню проложил, что и Артёмка не упал, а Ростик даже сказал разочарованно: - Скатиться бы! - Накатаешься! - отвечает дед, помогая Артёмке лыжи на лыжню направить, - очень уж глубок снег на дне оврага. - Иди, Ростислав, вперед, топай передом! Ростик уверенно выходит вперёд и начинает подъём из оврага на болото. И опять не круто, - отлогая длинная ляговина спускается тут с болота. Кое-где из-под снега трава - метёлочки серенькие - поднимается, и семена от метелочек дорожками по ляговине рассыпались. Ростислав серьёзен. Брюки коричневые на валенки чёрные натянуты. Фуфа- ечка-телогрейка - как раз по размеру, сама бабушка сшила-прострочила. Ремнём перепоясан, а на ремне, хотя и пустые, но всё-таки ножны. За поясом сзади - топо- рок, как у настоящего мужика. Правда, взрослые таких платков, как у Ростика, не носят. Но что поделаешь? Бабушка велела надеть: «Вы простудитесь, а лечить - кто будет?» И закутала мяг­ ким платком поверх шапки, и концы платка - под мышки и на узел за спиной завязала. Артёмка сзади смотрит на брата и видит, как парок от Ростика подни­ мается белым облачком и в стороны уплывает. Идёт Ростислав уверенно, шагает нечасто, по-дедушкиному. А сам дедушка поднимается в гору замыкающим, концевым. Покатился вдруг Артёмка назад по уклону, - тут же у деда в охапке оказался. Доволен дед внуками. Доволен, как младшего снарядить бабка сумела: точь-в-точь, как прежде Клав­ дий, отец ребят, одевался. Ни фуфайки, ни валенок на Артюге, а легкие, лёгонькие камусовые пимочки цветными подвязками под коленями перехвачены и к по­ ясу брючному подвязаны. И малица - та самая, в которой отец Артёмов бегал. До чего ж одежда удобная! Намахнул её через голову, как рубаху и беги на ули­ цу: рукавицы, шапка-сюма - всё к малице пришито. И поясок-ремешок так дли­ ну подберёт, чтобы колен малица не касалась, идти не мешала, и уж не продует никогда в ней, и никакого тебе плата-шарфа не надо! Так что за младшего внука в этом смысле дед не остерегается. И рукава у малицы - что за рукава! - вытащил из них руки во внутрь, если холодно, оттёр на тёплой груди в широкой пазухе. А то и спрятать что-то за пазухой можно: надёжно! И дед Иван тем же манером, что и Артёмка, одет, только великое на нём всё и цвета другого. Сюма-капюшон у деда белая, как дедова борода, снега белее, лишь полоска вокруг лица вшита красненькая. На поясе у деда с одного бока ножны с ножом, с другого - деревянная с задвижечкой-замком сильница, от которой хвост от сильев аж до колен деда, до подвязок болтается. Спереди за поясом - ло­ паточка деревянная кривая крашеная, а за спиной - стальной косы обломок, тря­ пицей толсто обмотанный. Лыжи у деда Ивана тем же мехом обиты, из которого пимы и рукавицы маличные сшиты, - из камусов оленьих. Идёт дедушка без па­ лок, лишь колышек строганный в руке наперевес. - Не торопись, Ростюшко, - говорит дед, - не вспотей, а то озябнешь потом. Да чтобы Артёмушко у нас не устал. А то ведь гляди - как пошёл-посадил, - что мужик настоящий! Я и то держаться за ним не могу.