Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

154 Виталий Маслов заметку о ветеранах перед печатанием прочитать просили, но коль уж договори­ лись с Ксенофонтом... Заторопился. Райком - новенькое, в два высоких этажа каменное здание, широкооконное, с форточками, нависающими, как карнизы, - первое такое здание в Мезени. Очень оно по душе Якову, хотя и встало фасадом не на главную, центральную улицу, а на поперечную и на овраг с полуобвалившейся запрудой. Долго вытирали ноги перед входом. Прежде чем на первую ступеньку ступить, постояли. Яков спросил почему-то грустно: - Как ты думаешь?.. Двадцать лет работать, будучи пенсионером, - в чем причина здоровья всяческого?.. И еще... Что старики экономны - я их понимаю. И как поголовно много лет смеются над ними браконьеры - тоже слышу. Но что­ бы на крутодресвянскую пайку - Паша?! Что, став бригадиром, даже стариков в скупости переплюнет?! Убей - не ожидал! Неужто с возрастом - кровь крутод- ресвянская? Если б не райком рядом, захохотал бы Ксенофонт: - Какая тут, к чертям, кровь?! Просто в нем прежний Паша, колхозный, взыграл: «Ни хвоста наважьего людям! Ни снопа! Ни клочка сена!» Вот откуда! Очень даже боюсь, что он умышленно стариков, как вы сказали, переплюнет, умышленно нынешнюю бригаду, смысл ее, убьет таким манером! А потом - что захочет... Вот откуда, я думаю, это идет, вспомни меня! В прошлом году был уже случай: сотня рыб за одну воду попала, до следующей полной воды рыбу носили в ледник, ухлопались до полусмерти, и - не дал на уху! Степа говорит: пришел домой - сварить нечего... Паша Пашей остался. И думает, пришивна голова, всех объегорил: ведь ему с Тосей - много ли надо? Ни родни, ни друзей. Сейгод кто- то к нему прилетел - дак кому он только потом не рассказывал, сколько они у него съели! Со стороны стыдно. Паша в любом случае на зиму себе насобирает, даже пайками. Это у Истополя с Паисием редко когда к ноябрьским на куле­ бяку найдется. И ведь до смерти Паша не поймет, в каком он просчете, потому что глупость Пашина раньше его на неделю родилась!.. А насчет здоровья, на­ счет годов... Наши старики от старости ломом и топором отмахиваются! Вот так. Я тоже туда, в бригаду, хотел бы. Если возьмут. Там хоть вина-заразы нету. А то пью-жору - надоело! - Знаешь, я думаю, поймет и поддержит нас райком! Я думаю, за такую ра­ боту - награждать надо, за такую жизнь... Его внук на полюсе - герой, он - тут... И я думаю: должна полыхнуть еще напоследок ваша Крутая Дресва. Да не огнем, а светом! Кукиш Алупину, рано на флагбуй! В райкомовском вестибюле - удивительно немо, ни живой души. Поднимаясь мимо конференц-зала на второй этаж, думал Яков Лукич с нео­ жиданной радостью: «А для себя мы должны уяснить, что браконьеры хотя и сме­ ются: мол, старики дресвянские по глупости берут себе только на уху, но даже бра­ коньеры видят: старики с их скупой глупостью - как память! Оказывается, можно еще по совести работать!» И Якову Лукичу, уже тысячу раз за последние месяцы горько наученному, вдруг снова поверилось в удачу. Ксенофонт же, не пытаясь угадывать, что дальше будет, хотя и шел вслед за Кожевниковым, а думал по-своему: «Раньше у нас в деревне - другие ордена были. Только вешали их на дома, на дворы. Добудешь зверя на море, приве