Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

78 79 Виталий Маслов Верность деть жалко: перелатанный пиджачишко выгорел на солнце, сама испитая, рот сом- кнут, глаза большущие, даже навыкате, такие – будто от всей от ней от прежней одни глазищи только и остались... А Павел за эти дни столько успел и такого об Усте наслушаться!.. Успел... Она как увидела его на крутике – сердчишко так сжалось, что свет потемнел: прошедшая неделя будто бы шкуру военную с Пашкиного лица стянула... И даже ежик, с каким из Мезени домой ехал, на лоб по-довоенному спустился. И никаких сил не хватило ей, чтобы свою маску, свою спасительную, на лице удержать. Представила себя такой, какая сейчас есть, глянула на себя как бы со стороны, с крутика, и содрогнулась. Оттого что увидела себя нынешнюю ря- дом с собою довоенной... И когда ступила босой ногой в няшу и подставила под бидон спину, чтобы наверх нести, столь тяжко сделалось, будто все проклятые военные годы, все, что было за эти годы, воротилось вдруг и на бидон сверху навалилось. Павел скатился, притормаживая, с крутика, подхватил бидон, на угорышек на зелененький рядом с огнищем выставил. Спросил громко и весело, почти крикнул: – Возьмешь в деревню? – Мне-то ведь что... – грустно ответила она. – Я – извозчик. А ведь хотела сказать: «Я – лошадь», уж на губах было, но вдруг передернуло её оттого, что слова эти слишком были бы к правде близки! ...Прибылая вода от деревни до верхних пожен добрых два часа добирает- ся, встречное течение одолевая. Но уж разойдется, покатится вверх – удержу ей нету: под деревней вовсю уж отлив, река уже на три метра в берегах провалит- ся, а здесь – всё ещё только полнится. Обратно с верхних пожен надо выезжать, не дожидаясь полной, против течения, иначе потом, к деревне на малой воде под- ползая, будешь по порогам мыкаться-перетягиваться, лодку бить, ноги на подво- дных каменьях обдирать. И поскольку к обеду на пожню Устя не успела, а ужина не дождать, подала бригадир Устине поллитровую стеклянку молока, Устей же привезенного, и Пав- лу тоже налила: ихний пай на ближнюю выть. Павел выпил тут же и сразу – якорь затаскивать, а Устина молоко унесла в лодку и в корзину под среднюю нашесть затолкала: – Ворочу вам стекляшку-то! Сама или пошлю!.. Герт! Услыхав хозяйку, Герт на обрыв вылетел, под крутик к воде скатился. – Прыгай в лодку! Налетался! Но Герт перебирал лапами, беспокойно поскуливал, а в лодку не шел. – Ну дак что? Ждать? И, видя, что Герт не идет, хозяйка рассердилась и лодку оттолкнула: – Ну и оставайся! Герт в два маха взметнулся обратно на обрыв и поскакал вдоль по берегу, впе- реди лодки. Собаки поженные проводили его до первого ручья и отстали. Вода зарубку илистую на траве оставила и медленно покатилась обратно к морю. Не надо более на весла, выматываясь, налегать – самих понесло. И чем ниже садилась вода во всё более крутых берегах, тем быстрее несло. Хорошо несло! И ни комарика посреди реки. И ветерочек прохладный, бархатный. Ну что за желанною радостною погодою встретила Павла родная земля! Обещал он матери, после войны письмом объявившись, с первой вешней водой вернуться. А как пришло известие, что не стало матери, торопливость его вдруг сменилась настроением медлительным, тяжелым. Будто за то, что мать сына не дождалась, вина на землю вот эту на родную легла. В Архангельске по- работал, потом на остров на могилу к отцу съездил. И только потом уж домой, не спеша... Но стоило до Мезени добраться да первых дресвян встретить – всю его мед- лительность будто шквалом внезапным сорвало, подхватило-завихрило и унесло, и пожалел он о днях, которые в Архангельске, до дому не доехав, растранжирил. И вот теперь, вот только здесь по-настоящему дома он... Тихо... Леса в прилуках к реке наклонились и в реку зеркальную опрокину- лись. Дивная густая трава с носочков-пожен в воду забрела, и тоже, вглядываясь, не поймешь, что лучше видно – саму траву или отраженье в воде. Он сидел в средних гребях, к корме и к Устине лицом, а Устина – лицом к нему: кормовыми веслами и гребла, и правила... Перед тем как по течению домой ринуться, пока няша из-под воды не пока- залась, приткнула Устя лодку к берегу, достала серп из-под сиденья, выпрыгнула с якорем: – Я – быстро. Это место колхозом не косится. Нахватаю полдесятка снопов овцам. Приедем домой в сутемень, завхоз, может, и не отберет... Герт прискакал. Пробежал, повизгивая, мимо Устины, потом ещё раз туда-сю- да мелькнул, но близко не подскочил, не кинулся под ноги. А серп столь ловко, столь быстро летает – не видно! Раз сноп – и в лодку его!.. Два – и в лодку! Спереди Павла снопы набросаны и сзади, спереди и сзади. – Поехали! – сказала тихо, словно боясь, что её кто-то кроме Павла увидеть мог за постыдным воровским делом, что кто-то услышать её сейчас мог, и, оттол- кнувшись, снова на середину реки выправила. Герт, так и не приблизившись к Усте, дальше помчался. ...Гребет Павел. То в один берег жадно вглядывается, то в другой. Молчал все, а тут вдруг не выдержал, сказал тихо: – До чего места знакомые... И вздохнул. А места-то и вправду чем ниже, чем к деревне ближе, тем знакомее... За год до войны в начале лета – с селедки вернулся, на семгу ещё не ушел – собрались девки от парней тайком, самые красивые да отчаянные, человек пять, набрали гостинцев – сушек да пряников – да чайник с собой взяли, сели с хохотом в лодочку и с песнями на прибылой воде – в реку гулять! И кто как не Устя у них за коновода?! Мол, знайте наших и не поминайте лихом! Отъезжая, видели они, что пронюхали парни и спохватились, да только ког- да-то они соберутся еще! А парни: – Вдогонку! Взыграла ребячья удаль: – Не уйдут далеко! Схватили лодчонку такую – вдвоем через любой не только порог, но и через мыс перетащить можно. Хоть на головах! Сели в нее вчетвером – только что воду бортами не черпает – и понеслись! Пашка в их числе.