Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

60 61 Виталий Маслов У Стивидорного Вдруг – совсем неожиданно – ноги Складного, спина его, руки обрели дея- тельную подвижность. Даже лицо пришло в движение: крутя губами, он прикусы- вал энергично то верхнюю, то нижнюю, то справа щеку втягивал, то слева. Камень на печном закоптелом месте перевернул, на колени встал и под топчан в глубину пыльную и темную не поленился заглянуть. Кинув Ваське невысохшие трусы, за- брал у него фуфайку, сказал: – Жди, приглядывайся, замечай. Такое мероприятие проведем – ахнешь! С трудом натянув на мокрые портянки мокрые сапоги, он оттолкнулся от избы и суетливо заторопился прочь. Не ровным сухим бережком побежал, а на- прямик – клочковатыми рассохами. 14 – А семгу не ловят здесь? – спрашивает Щепихин, подходя к Артюге сзади. Тот сидит над расстеленной мокрой сеткой (прополоскал ещё раз, пока вода была полная). Вдоль сетки вожжи, тоже прополосканные, протянуты, а лоскут- ки, отсеченные второпях вместе с вожжами, лежат у Артюги на коленях. «Что же все-таки с этим тряпьем делать?»– думает Артюга, а сам медленно те лоскутки распускает. Потому что думай не думай, а коротенькие ниточки, которые полу- чаются из лоскутков, – единственное чем можно подровнять сетку и подвязать к тетивам. Только тот, кто хоть однажды вынужден был распускать на нитки ста- рую заилевшую сеть (капроновых тогда не было), может понять, за какую каторж- но-кропотливую работу принялся бесштанный пацан, орудующий лишь ногтями да зубами. Артюга оглядывается на Щепихина, и грустное выражение сменяется улыб- кой, искренним удивлением перед неосведомленностью гостя: – Разве семга в здешнюю-ту воду грязнющую полезет?! – Вода во всем заливе мутная, но ловят. – Э! Мутная, да не из-под Стивидорного! Здесь ведро зачерпни – полведра на дно сядет. Разве что к осени... Как начнет на малой воде няшу подмораживать, тогда и под этот берег и даже в Стивидорно редкая забежит. Мути-то не будет естолько!.. Да и лавливал здесь кто-то. Воно под лежаком сетка спрятана. Сёму- жья! Второй год уж – всё в одном углу. Может, и приходил кто осенесь по тём- ному времени, да уносить с собой сетку побаивается. Рыбнадзора проклятого опасаются! У Васьки – сразу уши торчком. Первый раз слышит, как браконьер о рыбнад- зоре говорит. И в первый же раз оказывается, что они, надзор, на сетках брако- ньерских лежали и не ведали об этом! Аж глаза Васькины подсохли! – А ты когда-нибудь видел рыбнадзора? Из ваших попадал кто? – тихо спра- шивает Васька. – Подожди! Сперва ту сетку семужью покажу! – Артюга вскакивает и бежит в избу. – Отец-то тебе неужто не рассказывал? Одинова они у Дресвы стояли вместях – рыбнадзоровский карбас и отец твой на лоцманском катере. Смеху-то было!.. Не сказывал?.. Сетка-то под лежак ещё до войны, может, брошена. Это бы знатьё, что ничья да что с до войны, дак и нать было тетивы-то от той, от семужьей, отхватить... Воно у ней каки тетивы-то длинны!.. Только чужу-то как возьмешь? Пр ' ошлу вёсну нашел я селедочну сетку – вся песком замыта и на палки смотана, дак и то бабушка в дом не дала занести. «Иди, говорит, растяни в подугорье на ве- шалах! Может, кто и признается». А ты что сказал бы насчет здешней-то сетки? Артюга лезет под левый топчан – только пятки отсвечивают. Вылезает с сет- кой: – Не знашь, с до войны или нова? Без незнакомого человека, без пограничника, Артюга осмелел, говорит без опаски: – Вижу, что не знашь! Ну и пускай дальше лежит. А бригадиру сейгод скажу про нее. Если, как в прошлом году, до морозов с пожни не выехать, может, брига- дир наша и поставить разрешит? Заталкивает сетку обратно, стряхивает пыль с рубахи. – Вот теперь слушай! Приехал надзор-то, в берег только ткнулись, глянь – след по подгорью от деревни кого-то увел. Заползли на обрыв и крадутся под- над берегом – в бугорочках, чтобы их-то снизу не заметили. К обрыву подполз- ут – не пропали ли следы под горой? – и дальше. А мы с ребятами около церкви на погранниковой брошенной вышке клейма увеличительным стеклом выжигали. Видим, человек под горой кольё на плечо берет, мешок в руку – и от обрыва прочь потопал. А берега-то много уж выпало, полводы уж, наверно, запало. Ясно дело – пошёл человек сетку ставить. Один из надзора с нашей стороны, не доходя до му- жика с кольём, на обрыве притаился, а другой пробежал подальше, чтобы, значит, с дальней стороны неприятеля обхватить. «Кино!» – ревут ребята. И посыпались с вышки! И – за надзором сзади! Толь- ко чего нам по кустью-то ноги царапать?! Мы – ручьем! Вдоль берега морского, поодаль, ручей тянется. А из ручья – по-пластунски. И точно меж надзоровцев над нарушителем к обрыву выползли. Ждем, что дальше показывать будут. А рыбак ломом поработал, взялся за топор, чтобы первый кол забить. Тогда-то вот и по- ехали инспектора с обрыва – аж песок за има целой уползиной скатился! А мы капельку потерпели и – тоже. Нам-то чего надзора бояться? Артюга смотрит на Щепихина как на своего человека, почти как на равно- го, с надеждой тайной, что и ему расскажет Васька что-нибудь захватывающее, может, и в помощники позовет. Думает хитровато: «Будто бы и без глаз я?.. Все вижу! В деревню срочно погранник побежал. Зачем?! Ясно, что к телефону. Связь, значит, вам нужна». А Васька понимает его не так. Кажется Ваське, что Артюга заискивает перед ним. И подкатывает к сердцу Васькиному теплой приятностью то самое чувство, которое не так давно он испытал в очереди перед магазином, когда продавщица, словно сама судьба, выделила его из толпы, подошла, улыбнулась ласково: «Здрав- ствуйте, Василий Егорович!» И улыбка продавщицына даже сейчас на лице Вась- кином отразилась... Артюга поверил, что улыбается Щепихин его рассказу, и, до- вольный, продолжает: – Бежат надзоровцы с двух сторон, озираются, боятся, как бы не улизнул на- рушитель. А тот и думушки не думат, не оглянулся, уж второй кол забиват, только шапка мохната дергается... А тихо – аж заречье топору откликается. Подбежали: «Ни с места! Рыбнадзор!» И мы с ребятами тут как тут! А нарушитель-то обернется как! Бабка Бочкариха! И без того-то она чёрна, а тут ещё в няше вся упеклась – глядеть страшно. Инспектора так и остались сто- ять полоротые, а опомнились – зашумели: «Вы что?! Не знаете, что нельзя ловить?!»