Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

6 7 Виталий Маслов Славянский витязь из Сёмжи зависимостью, самостоятельным мышлением. Что Виталий Маслов, что Фёдор Абрамов, что Владимир Личутин. Мы ходили с Виталиком Масловым по берегам Белого моря и размышляли о сложной судьбе России… Всю жизнь плавал по морям, океанам, а думал о судьбе русского крестьянства. Такова судьба. Бывал я у него и в мурманском доме, в самые знаменательные дни в 1986 году, когда Виталий собрал вокруг себя в Мурманске всех лучших писателей России, от Владимира Крупина до Юрия Кузнецова, от Владимира Личутина до Вален- тина Устинова, дружину сильных, дабы несмотря на все сопротивления властей, провести впервые в Советском Союзе Дни славянской письменности в честь свя- тых Кирилла и Мефодия. Сейчас и понять невозможно, что мешало советской власти проводить этот славянский праздник, который спокойно уже двести лет проводили в Болгарии? Чего они боялись? Почему в самой России власти больше всего всегда боятся русских? Так было и так есть. И что только не делал Виталий Маслов, чтобы суметь провести этот праздник, замаскировал его под Дни Барен- цева моря, призвал на помощь братушек болгар. Пытались провести его и ранее в Москве, и более именитые и могущественные люди, но было категорически за- прещено. Помору из Сёмжи Виталию Маслову этот праздник удался на славу. Затем его провели на другой год в Вологде, потом в Новгороде, Киеве, Минске и так далее. Благодаря Виталию Семёновичу в Мурманске в 1990-м появился и памят- ник Кириллу и Мефодию, а спустя год праздник, который он с друзьями с таким трудом «пробили» в столице Кольского Севера, стал государственным. Сегодня его проводят наши официальные власти, не вспоминая ни про Вита- лия Маслова, ни про былые запреты. Кстати, также было и с установкой памят- ника Сергию Радонежскому работы Вячеслава Клыкова в Радонеже, в первый раз разогнали милицией. Сейчас стоит себе напротив храма и никому не мешает. Но каждый раз нужны решительные русские люди, проламывающие все чи- новные и русофобские преграды. Вот таким и был Виталий Семёнович Маслов, крутой русский помор, радист с атомохода «Ленин» и замечательный русский писатель. Он из тех, кто не боится идти впереди. 24 мая 1986 года в заполярный город Мурманск на первый праздник славян- ской письменности приехали члены Союза писателей России: Владимир Крупин, Владимир Личутин, Юрий Кузнецов, Юрий Медведев, Владимир Санги, Влади- мир Бондаренко, Валентин Устинов, Вячеслав Шапошников, Владимир Шири- ков, Геннадий Юшков и Семён Шуртаков. Приветственные телеграммы в адрес возрожденного праздника – Дня славянской письменности – прислали Валентин Распутин, Василий Белов, Дмитрий Балашов. Мы вели уроки литературы в школах, выступали на митингах, ездили на ко- рабли. И с нами всегда были первоучители Кирилл и Мефодий. Кроме таких общероссийских, общеславянских мероприятий, организован- ных Виталием Масловым (вспомним и его Международный православный сла- вянский ход Мурманск – Черногория, проведённый в 1997 году), он никогда не забывал и «малые дела», связанные с его родной Сёмжей. Впрочем, это и не были для него «малые дела». В родной Сёмже он создал Дом Памяти, куда собрал дан- ные обо всех бывших жителях деревни. Он мечтал о возрождении деревни, возро- ждении русского поморства. Работая на суперсовременном гигантском ледоколе, он мечтал, что такими же мощными и живыми должны быть их опустевшие дерев- ни. Но понимал, что реально его Сёмжа скоро «сравняется с землёю…» . Его старший друг Семён Иванович Шуртаков вспоминал о Виталии: «Неис- поведимы, ещё раз повторим, пути человеков, приходящих на эту грешную землю. Незнаемо, никому неведомо, что им Свыше Начертано совершить в этом мире. Но вот один громкую шумную жизнь прожил, много сам о себе всяких похваль- ных слов наговорил и других заставлял это делать, а не стало его – никто не приго- рюнился, никто не вспоминает – будто его и вовсе не было. Другой же всю жизнь тихо, незаметно творил добрые дела людям, но когда и его не стало – все скорбно завздыхали, а многие и заплакали, и все и по сей день самыми похвальными сло- вами вспоминают его… Никто, как и сам Виталий Маслов, не знал и не мог знать, что ему предначер- тано совершить в своей жизни. А и так можно сказать, что не очень-то он и заду- мывался над этим. Он просто занимался важным, нужным для людей и для своей Родины делом: когда у кого-то из его соотечественников, находившихся далеко друг от друга, скажем, один в Арктике, а другой в Антарктике, возникала необ- ходимость перемолвиться по делу государственной важности, радист атомного ледокола, который в это время огибал мыс Доброй Надежды, такую возможность им предоставлял…» А ещё этот радист в свободные от вахты часы писал рассказы, повести, рома- ны, лейтмотивом и главным содержанием коих было горячее признание в любви к земле, на которой он родился и вырос, к её замечательным людям – своим сото- варищам. Много и других добрых дел за свою жизнь успел он сотворить. И однако же, если кто-то будет подводить последний, конечный итог славным деяниям Вита- лия Маслова, то самым главным несомненно посчитает – Праздник Слова. Василий Шукшин свой сценарий фильма о Разине, который он не успел по- ставить, как известно, назвал «Я пришёл дать вам волю». Ничего плохого, думается, не было бы для определения главного жизненного дела Виталия Маслова, если бы мы взяли формулу Шукшина, лишь чуть-чуть её переиначив: «Я дал вам Праздник Слова». Володя Личутин заметил, что «писатель Виталий Маслов рождён обострён- ной тоскою по исчезнувшей деревне Сёмже, его малой родине... Печаль не столь- ко оттого, что деревенька канула, рассыпалась, но более оттого, что её насильно умерщвили, растащили, принудили умереть...» Так и появились рассказы «Северная быль», «Крутая Дресва» (1970-е), а за- тем и лучший его роман «Круговая порука» ( 1976), посвященные его родной Сём- же, оставленной его жителями на погибель. Его архангельский земляк, критик Шамиль Галимов пишет о «Круговой поруке»: «Своей обострённой совестливо- стью и жаждой правды Митька напоминает Михаила Пряслина, их нравствен- ный максимализм питается общими истоками – чувством коллективной пользы, ощущением боли народной...». И впрямь, Фёдор Абрамов был главным его учите- лем в литературе. А его повесть «Две зимы и три лета» дала мощный рывок прозе Маслова: «Вместе с Михаилом Пряслиным я человеком себя почувствовал... Вот что для меня – Фёдор Абрамов!». Когда возникли проблемы с публикацией его романа «Круговая порука» ака- демик Александр Овчаренко написал свой внутренний отзыв, тем самым, сняв проблему. Владимир Бондаренко