Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

50 51 Виталий Маслов У Стивидорного – Только бы не спугнуть! Следы на склоне вижу! Только бы!.. И вдруг с глухим жирным звуком повалился на бок. – Ах ты! – негромко, всё ещё азартно, но уже с испугом воскликнул он, пыта- ясь опереться рукой о твердое дно. И даже засмеялся, хотя и нервно: – Ты смотри! Васька метнулся к нему, полагая, что Складной просто споткнулся, но и сам вдруг почувствовал, как расползлась опора под ногами, словно бумага мокрая. Дернулся обратно, туда, откуда только что сделал шаг, но и там точно кромка не- надежного льда была: ступил с краю – обломилось. – На брюхе ползти! Крутик близко! – прохрипел он довольно громко и то- ропливо. – Ползти! Складной вскинулся. Лицо – в няше по уши, только глаза белеют. Он меньше, чем Васька, понимал, в какую попал ловушку, потому что о прибывающей воде не думал. – Не шуметь! – не забыл предупредить он, спасая над головой пистолет. – Не спугнуть! И, чтобы сдвинуться с места, пусть даже по Васькиному совету – на животе, он снова кинулся в няшу, задрав голову. И продвинулся немного, но, попытав- шись после этого отодрать от дна ноги, так окунулся – фуражка всплыла с головы и, когда вынырнул, на сторону скатилась. Дернулся, поднялся, упал вперед, по- том назад, однако внизу, под обманчивой ребристой корочкой, няша была совсем иная – столь густа, тягуча и прилипчива, что хватала за ноги намертво. Но освобо- диться все-таки удалось, и, мало того, резко, на целую сажень вперед продвинулся. Сплюнул няшу и, словно итог подводя; прохрипел удивленно. – Сапог потерял. Васька неожиданно зло огрызнулся: – Другой скинвай! И мне бы, да подвязки чертовы! Он долго ещё работал изо всех сил руками и ногами, раскидывая вокруг глухо чавкающие лепешки, пока наконец не оказался на поверхности – весь, плашмя, вполбок в няше. Взмахнул рукой, будто на саженках поплыл, ещё взмахнул, обра- довался неуверенно: – Идет? Идет. Идет?! – А у меня – нет! – В голосе Складного впервые прозвучал испуг. – Снова вниз тянет! Скосив взгляд, Васька и вправду увидел, что Складной быстро погружается. Схватил его за ватник, потянул на себя – не поддается, ещё раз потянул – и по- чувствовал с ужасом, что и сам сейчас встанет и влипнет. Скорчился, боясь ниж- ней предательской корочки, и, не выпуская Складного, снова принялся согнутыми ногами месить няшу под собой: вверх-вниз, вверх-вниз! А когда грязный ватник Складного в который уже раз выскользнул из руки, рявкнул вдруг на милиционера: – Работай! Оказалось – без толку. – Отпустило! – сообщил наконец Складной. Но сам Васька прозевал момент – коснулся таки ногами густого нижнего слоя. Метнулся к напарнику, лежавшему теперь плашмя поверху, чтобы опереться о него, но Складной под тяжестью Васькиных рук скользнул в сторону, и Васька лишь ударился головой ему в бок. Вытолкнув языком няшу, отхаркнул застряв- ший в горле песок, затравленно навстречу ветру глянул, простонал сквозь зубы: – Будь-то всё проклято!.. 10 А собственно, что это – все? Няша? Прилив? Костер на берегу? Выбившийся из сил милиционер? Или жизнь, судьба, работа, должность? Что – проклято?Или не сам ты, Василий Егорович, выбирал и этот путь через Срединную косу, и саму дорогу жизненную? Вспомни! Весной, когда вернулся ты с военного корабля в свою милую Сло- боду, кто-то из старых друзей тебя олухом назвал. – Умные люди, – сказал он тебе, – по выходе из армии сперва паспорта по- лучают, неважно, где и как, а уж с паспортом можно и домой наведаться. Тогда и в колхоз не загонят, и на такую работу пристроиться можно, где хоть и мало, а все-таки платят. А ты, садовая голова, олух царя небесного, явился без паспорта! И мать говорила... Она, ясное дело, не могла так прямо сказать... С болью, пото- му что дело-то делала она себе нелюбое, противуестественное – сына хотела подаль- ше от себя отослать, осторожно, опаско – ведь не знала, научен ли её сын жизнью настолько, чтобы мать понять, заговорила она, когда вы вдвоем дома остались: – Как ты, Вася, смотришь, ладно-нет мужики-то, поровенка-то твоя, делают? Воно Неонилины мужики – трое, и все друг по дружке в Архангельске после армии осели. А парень Федькушовский, сказывают, тот в армии остался. Мати хвасталась, что сын теперь на всем готовом и ставка – здешним не в пример... С умом делают-то?.. Рассмеялся, красивое лицо свое белозубой улыбкой высветил. Ответил без- заботно и весело: – Не то, мама! По-ихнему, лишь бы как, не хочу, дома поработаю! И через несколько минут ещё раз крикнул, уже из горницы: – Не хочу я уезжать, мама! Соскучился!.. Мать вздохнула в ответ: – Спасибо... Ты помнишь, она долго сидела молча после этого, слезы сглатывала... Потом ещё раз повторила: – Спасибо... –Иповедала с горечью: –Не особо-то здесь здешних ценят, не осо- бо за людей считают. Сколько ни робь – золотой гвоздь в гроб не заколотят. Воно отец-то... И от колхоза избавлен, и на работе бьется – что худа рыба об лед, дома совсем не видим, а пользы-то…Местный ведь... Мне с жёнками лоцманов приезжих стыдно в магазин вместях попасть: я копеечки пересчитываю, а они от тысяч отли- стывают... Прожить-то и мы проживем, да обидно... Подумай, Василий, время есть. Но времени-то, оказывается, не слишком много было, не пришлось тебе долго обдумывать. В тот же вечер напомнили из колхоза: «Не пора ли за работу, не хватит ли гулять?» И к совести твоей с укором: «Не век одним бабам колхоз на себе тянуть!» Верно, колхозной работы ты не пугался, раньше она у тебя в руках бывала, но вот отчего никто в колхоз идти не хочет из молодых вчерашних солдат – этого понять ты ещё не успел, поэтому ответ твой рассыльному был нечеток и наивен: – Пока ещё не решил, пойду ли в колхоз. Но в тот же день сказал тебе встретившийся бригадир, сочувственно сказал: – Коль от нас ушел в армию, после нее паспорт получить да улизнуть на сто- рону – проморгал, никуда, значит, от нас не денешься. Куда тебя без паспорта-то возьмут? После этого ты прибежал домой, крикнул недоуменно и возмущенно: – Что это?! Крепостное право?! Куда бы написать?! Так начался ваш второй разговор с матерью.