Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

484 485 Виталий Маслов Совсем недавно – 27 января 1984 года! Уточняю, повторив, место. Полуостров Канин на Европейском Севере России знают все. Чешская губа обмывает этот полуостров с востока. Поречье – прямо на юг от губы, километрах в … Оно образовано поймами небольшой реки Вижоса. Да еще имена, повторюсь, – капитан Пётр Андреевич Полисадов, его мать – сын и внук. Известие окончательно пришло в Архангельск по самой распуте, когда дви- нули от Диксона на юг в леса стада, кочевавших в тех местах ненцев и ижемцев. На старой Корге, огибавшей с Севера коряженские лесные островки, нашли ненцы останки человека-подростка запорошенного снегом, по всей видимости, – русского. … Сперва выбился из сил, а потом уж гнус – комары довершили страш- ное дело. В это время выбраться на похороны из Архангельска никто не смог, лишь баб- кина сестра двоюродная Елизавета Фоминична из приморского мезенского селе- ния наняла оленей … и похоронили останки в одной из русских деревень на берегу Чешской губы. А каких бабка – сколько она мук из-за внука дорогого приняла и средств по- ложила – уж на следующее лето отвезла и поставила скромный памятник дере- вянный: сверху звездочка, а на лицевой стороне – медная раскладная врезка, так уж положено было, иконки-складеньки и придуманы были – с собой – в путь до- рогу брать… * * * И прошло с той поры лет достаточно, далеко на северо-восток … в Карском море, влетел на мостик атомохода матрос всполошенный: «Глядите, что там! Гля- дите! Это что-то – даже не знаю!» Ледокол стоял во льдах – среди необозримых ровных полей, менял сломан- ную лопасть винта и поэтому восклицание матроса услышал дублер капитана, находившийся в рубке – Павел Прокопович – по вахте, второй штурман был от- пущен спать. Выбежал сперва – оказалось, не тот борт, взлетел сразу за матро- сом по ступенькам на верхний мостик и защурился в первый момент, аж присел, словно пытаясь за ветроотбойником скрыться, слева с северо-запада, кралось от горизонта над Арктикой в сторону ледокола что-то упругое многоцветное кон- центрическое, – похожее на световой нематериальный… диаметром оно, то, что вместилось во внутреннее огненно-зеленое кольцо, было невелико, вряд ли бо- лее длины ледокола, но радужья многоцветного кольца, расходящегося от центра, и лишь слегка как бы приплюснутые льдом океанским, охватывали, приближа- ясь, не только небесный покой, но когда Павел Прокопьевич зажмурил глаза, во- все не от яркости, а отчего-то другого, оно охватывало, расходилось и пульсируя, и угасая – вероятно полнеба. Надо было бы разбудить капитана, но было уже поздно, это важно было, пронесло мимо не более, чем через минуту и, к тому же, он не только глаза зажмурил, но и руками закрылся. И в тот же момент почувствовал себя так, как если б у ледокола вмиг треснули все переборки сразу, каждая по себе и, падая из этих трещин, продолжаясь, через него прошла. Он ещё долго потом, минуты с две, глядел вслед этому атмосферному невиданному явлению, понимая, что природа этого явления – явно электрическая, пока угасая, все такая – кольца разноцветные, пульсируя одна в другом, как бы цветами меняются, – пока, угасая, не исчезло это изумительной красоты явление – изменив курс на северо-восточ- ный, чтоб уйти, пройти, загореться где-то там, к северу от острова Пионер. И если б не матрос, известивший о приближении этого чуда, если б не тупая боль была в голове и во всем теле, –можно было подумать, что все это приблазнилось. Посидев на диване минуту-другую, как бы соображая, следует ли записывать в судовой журнал, пусть и в черновой, но тут радист – встал: – Видели?! А у меня все приемники, как заткнулись, я выбежал, глянул, а там! Влетел, чтобы Мурманску об этом передать: не слышно, подождите, поме- ха… А выбежал снова – она уж улетает! Тут же при радисте, Павел Прокопьевич взялся за трубу, набрал старпо- мовскую каюту – старпом был на вахте старшим – вахта велась по двое, брался за телефон, хотел доложить и спросить о записи, однако что-то такое с ним случилось – и он прекрасно понимал, что это от этого, – что сказал в трубку совсем не о том: – Поднимитесь, пожалуйста! Что-то у меня с головой… Врач ничего не обнаружил, – лишь сердечные пропуски изредка, – и, признав переутомление, просил полежать в каюте, отоспаться – безо всяких лекарств. А утром, сразу после завтрака, вслед за буфетчицей, подавшей еду в каюту, доктор снова навестил: – Ну как, Павел Прокопьевич, дела? И услышал то, что, по должности, должен был доложить капитану: – Я, Н. С., – не Павел Прокопьевич, я… – Товарищ капитан! Я полагаю, что необходимо срочно направить больного в Мурманск. Первым же попутным судном. Это случилось… Если чемодан найдется, точную дату и место я укажу. Ве- роятно, в году 1973-м. Я тогда был на «Ленине», любопытное тоже видел, хотя и издали, и южнее. Что же случилось с ним в тот вечер, июльский мистичный вечер, – не сейчас, а тогда, более сорока лет назад? Почему он ушел от берега? Он слышал гудки, много гудков и понял тогда же, сразу же, что заблудился и кинулся на эти гудки и бежал, бежал… Об этом Павел Прокопьевич, да, Николай он, оказывается, не Павел Проко- пьевич! – думал, лежа в кают-компании попутного судна на диване, устраиваясь тут на ночь. Было тут не очень удобно, да и странно – тут устраиваться. Но – что делать, – капитан этого теплохода, идущего в Мурманск, заранее предупреждал, отказываясь от попутчиков, что пассажирских мест у него нет… Придется, при- мерно неделю спать тут, а днем, где уж приведется, только б людям глаза не мо- золить. Почему его вдруг решили отправить в Мурманск, он прекрасно понял и спер- ва даже пошутил, что так ли плохо в отпуск вместе с семьей и в августе! Однако улечься на диване поудобнее не смог и при толчке судна успел ска- титься. – Извините! Чиф – мудак – не соображает! Пожалуйста, в лоцманской каю- те уже застелено и буфетчица ужин подаст туда же. Но если откажетесь, прошу ко мне, вместе посидим. Только что ваш капитан на связь вышел: – Как, где устроился наш пассажир? И еще передайте моему дублеру, что мы желаем ему доброго здоровья. А я тут же на мостике только руками развел. И уже ночью, в лоцманской, отказавшись от ужина и от посещения капи- тана, спит, наконец, товарищ дублер капитана, спокойно, в темноте подумать