Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

452 453 Виталий Маслов Рыбаков приехал в Тикси до кино и после кино базовцы и не только базовцы запросто встречались здесь, и допоздна текли многолюдные дружеские беседы в этом уютном звонком при- станище. А особую звонкость дому придавало его устройство: стоя на кухне возле громадной кирпичной плиты, можно было без труда встревать в разговор, проис- ходивший в любой из одиннадцати крохотных комнатушек. И хотя в году, о ко- тором идёт речь, гостей в седьмом доме бывало на порядок меньше, вечер, когда здесь поселился Рыбаков, отличался тишиной, необычной даже для этого года – удивительной тишиной, тщательно охраняемой: в самой дальней угловой комнате Рыбаков писал заявки и отчёты. Лишь Боря-гидрограф с общего молчаливого согласия стучал ножом по фа- нере, разостланной на остывшей плите: он строгал мороженого чира. А когда стро- ганиной наполнилась очередная тарелка, Боря торопливо хлопал входной дверью и выставлял приготовленную рыбу на мороз. В первой от кухни комнате Борины друзья расписывали «кинга». Игра шла вяло. Говорили столь тихо, что даже на кухне не всё можно было разобрать. – Слышал? – он теперь не только начальник, но и за радиста у себя на стан- ции. Разговор шёл явно о Рыбакове. – Причём, говорят, великолепный оператор! – Тоже слышал от радистов… А послушать анекдоты – он кроме соуса к стро- ганине и делать ничего не делает. – Ха! А ты заметил, что он от бочки ушёл трезвый?.. – Сегодня – дела у него… Но вообще-то в последние года он, случается, и вы- пивает. И частенько – мрачный… Сколько лет – один… – Боря! Хватит рыбу портить, – вдруг раздался из дальней комнаты весёлый рыбаковский голос, и даже по голосу было слышно, что он закончил работу, встал и довольно потянулся. – Зови своих корешков да побеседуем! Встретил гостей Рыбаков в безукоризненно белой рубашке, отутюженных брюках и домашних меховых туфлях. –Никогда ещё в седьмом доме не бывало столь тихо ималолюдно, – вздохнул он. – Со скуки помереть можно, – донёсся из-за какой-то двери дребезжащий голос хозяйки-уборщицы. – За весь вечер никто воротами не хлопнет! Как вы- пустили по амнистии, так житья не стало! Ходить вечерами люди боятся, зимуем в одиночестве. – Слышал, – спокойно отозвался Рыбаков. – Болтовня!.. – Ты первый день здесь! – недовольно возразила хозяйка. – Вот увидите! Пил Рыбаков наравне со всеми, чувствуя себя среди двадцатипятилетних и моложе и бодрее, чем обычно. Чуть продолговатое обветренное лицо его каза- лось под седыми волосами совсем чёрным. Разговор от общего уже переходил к разговорам по парам, когда после очередного упоминания о том, что в посёлке раздевают, Рыбаков резко поставил рюмку: – Да ну вас с вашими сплетнями! Кинь, Боря, пиджак и пальто! – Виктор Иванович! Неровен час… – И время – полночь… – Хватит! – Рыбаков взял рюмку. – Не бывало ещё такого в нашем посёлке, чтобы на улицу выходить боялись. Вот и проверю. Он опрокинул рюмку и, не придержав тяжёлую дверь на мощной пружине, отчего содрогнулся весь дом, – ушёл на улицу. Кроме посвиста позёмки и шуршания колючего снега о стены не было слыш- но ни звука в уснувшем посёлке. В клубе потухло последнее окно, и в сопровожде- нии пяти человек директор клуба нырнул в темноту почти рядом с незамеченным Рыбаковым. Миновав клуб, Рыбаков поднялся на дощатый короб с водопроводной тру- бой и двинулся по нему в нижний конец посёлка. Сошёл к маленькому полуза- несённому снегом магазинчику, стоявшему на отшибе, направился к пустынной лесобирже и дальше – в сторону подсобного хозяйства, Затем вернулся наверх к недостроенной почте, долго плутал по Шанхаю с его дощатыми и фанерчатыми домами, задумчиво постоял у одного из таких домов. Когда-то в этом строении снимал он себе клетуху. Дом был чуть выше человеческого роста, имел добрый десяток наружных дверей и по форме напоминал блин. Слепил когда-то хозяин из ящичных досок и стружек хибарку – два с половиной на два метра – с дверью прямо на улицу. Потом, подкопив материал, пристроил сбоку ещё такую же кле- тушку, потом ещё, ещё… И наконец клеток стало столько, что их съёмщики плута- ли во внутренних переходах… В Тикси в то время не было ни одного забора. Позёмка текла меж домов в любом направлении, сдирая снег до камней. Рыбаков ходил по Шанхаю, по са- мым тёмным его углам, но первого человека увидел лишь за посёлком: кто-то вышел было из обсерваторского дома, но испугавшись Рыбакова, шустро побе- жал обратно. Всё это начинало злить. Рыбаков вдруг ухмыльнулся и решительно напра- вился в центр посёлка. Там он прислонился к подветренной стене какого-то дома и стал ждать. Ему повезло. Минут через пять из райкома на площадь вышел прилично оде- тый мужчина и, озираясь, осторожно двинулся серединой улицы в сторону Ры- бакова. Выждав, пока мужчина поравняется с ним, Рыбаков надвинул на глаза шапку и двумя прыжками оказался рядом с мужчиной. Схватил его левой рукой за плечо и, оттопыривая свой карман правой, спокойно сказал: – Раздевайтесь! Мужчина, открыв рот и подняв трясущиеся руки, пытался что-то сказать, но Рыбаков оттолкнул его от себя и резко гаркнул: – Считаю до двух! Сбрасывая куртку и костюм на руку Рыбакова, пострадавший немного осме- лел и, дрожа, робко спросил: – М-м-можно – в белье…? Оно старое… – Вперёд! – скомандовал Рыбаков раздетому до белья мужчине и показал в сторону клуба. – Бегом марш! Они бежади по той самой улице, по которой днём шёл Рыбаков из магазина, но теперь она была совершенно пустынна. Лишь светилось полузамёрзшее окно базовской радиорубки. Молча, указывая дорогу, Рыбаков распахнул дверь седьмо- го дома и потопал по коридору за бессловесным раздетым. Открыл свою комнату, сквозь зубы сказал: – Лезь под койку! Он глядел на послушно влезшего под койку гостя и видел, что бельё у него хотя и шерстяное, но действительно не новое. – Что там видите? – Н-ничего.