Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

450 451 Виталий Маслов Рыбаков приехал в Тикси тишине, между двух рядов сразу повеселевших капитанов двинулся к стоящему с поднятым кулаком начальнику сам Рыбаков. – Здравствуй, Полеша, – кротко сказал он, протягивая левую руку. – Как дав- но я не видел тебя, друг! Рыбаков поздоровался за руку с капитанами и не спеша пошёл вон. Когда дверь за ним закрылась, из кабинета сквозь дверной коричневый дермантин по- слышалось неожиданно громкое: – Да смотри! Чтоб не совращать людей! Не то – сразу на самолёт! – Что Вы, Полеша, – снова открыл дверь и скромно потупился Рыбаков. – Вы же меня знаете… Возвратившись с обеденного перерыва, Полиект Сергеевич удивлённо по- крутил головой: контора словно вымерла. Распахнул дверь в свою приёмную и отшатнулся: секретарша похрапывала, уронив голову на машинку, а из гра- фина, мгновенно оказавшегося в руках Полиекта Сергеевича, вкусно пахнуло недорогим вином. – Он! – в ужасе схватился за голову начальник базы и побежал на улицу. То, что он увидел с подветренной стороны дома, было столь неожиданным, что он еле удержался на ногах: молодой гидролог, прислоняясь к стене, банкой из-под бакла- жанной икры разливал по кружкам дымящийся на морозе портвейн. Из бочки. – А-а-а!.. – обрадовано шагнул навстречу Рыбаков. – Спасибо, что пришли, не погнушались нашей компанией! Рюмочку с нами привальную! Извините, что не марочный. Тикси – не Массандра! Бутылочного, знаете, нет, так мы вот с ребя- тами бочоночек прикатили!.. Открыв рот, но не ответив, Полиект Сергеевич бросился наверх. Теперь заме- стители были в своих кабинетах. Они виновато улыбались и прятали глаза, но ба- зовцы ниже рангом отсутствовали вообще. Нервно щёлкал на счётах главбух Пётр Петрович, лицо его было сосредоточено, а верхняя челюсть сдвинута относительно нижней. Пётр Петрович не ходил сегодня на обед, потому что боялся встретить Ры- бакова. Сидел один в опустевшей бухгалтерии – злой, продрогший и голодный, он верил, что при встрече с Рыбаковым его хватит припадок. Это по его, Рыбакова, вине, он, Пётр Петрович, вот уже три года убегает отовсюду, где смеются, он в этом уверен – только над ним. А получилось так. Полиект Сергеевич сказал: – Как Вы знаете, Пётр Петрович, ледовая обстановка в этом году забросить продукты на дальние станции не позволила, а капитан, возивший снабжение, по недомыслию, весь оставшийся запас выгрузил на станцию Рыбакова. Одного спирта – четыре ящика. Поезжайте, проревизируйте. Я уверен, всё выпито. Само- лёт ждёт вас. Наконец-то есть причина избавиться от этого, извините за выраже- ние, подчинённого! Исполнительный Пётр Петрович, не забегая домой, велел заводить вездеход и через час уже сидел в холодном грузовом Ли-2, сидел, ожидая отлёта, – минут пятнадцать, и дюралевое помещение начало позванивать, так как пассажир от хо- лода всё сильнее и громче стучал унтами. Когда наконец пришли лётчики, и когда наконец самолёт взлетел, и когда на- конец – часа через два – они сели на остров Рыбакова, Пётр Петрович чувствовал, что до смерти от холода осталось не более четырёх шагов. Рыбаков, предупреждённый радистами базы, встретил главбуха на крыльце. – Пётр Петрович! Какими судьбами! Вот так неожиданность! Но разве можно так? Вы же замёрзли! Любаша! – крикнул он высунувшейся вслед за ним пова- рихе. – Скорей накрывай на стол! Какая честь! Какой гость! Полярная станция выглядела живописно. В сотне метров от жилого дома, за холодильником – антенное кружево, толсто покрытое искрящимся инеем, сза- ди – баня, заваленная голубыми глыбами пресного пилёного льда, и ажурные буд- ки метеостанции. А между крыльцом и холодильником – сверкающий на солнце белоснежный с яркокрасным оперением Ли-2. Повариха Любаша мгновенно наполнила стол многими рыбами и шипящими на сковородках розоватыми куропатками. Пётр Петрович, не успевший раздеться, тут же был усажен к столу. – Ради сугреву, Пётр Петрович! Одну стопочку! – подвигая тарелки и стакан со спиртом, говорил, поглаживая ревизора по спине, Рыбаков. – Я ведь не пьющий, – неуверенно возразил гость и поглядел на куропатку, ножка которой уже оказалась почему-то у него в руке. – Ну, брат, здоровье дороже принципов! Выпей да закуси поплотнее. Любаша! А где омуль маринованный? Порадуй гостя! Пётр Петрович запомнил, что никогда в жизни не ел более вкусного марино- ванного омуля, и ещё помнил он, что после второго подношения ему хотелось всех целовать, и он уже сам потянулся к бутылке со спиртом. – Тут некого ревизовать! – громко воскликнул он. – Тут народ честный! Пусть уважаемый Полиект – старая лошадь – подавится! Во ему! – и показал ку- киш портрету известного полярного исследователя. Больше он не помнил ничего. Проснувшись, долго, не мигая, глядел на кра- шеный белой эмалью потолок, потом перевёл удивлённый взгляд на белые стены, на соседние белые пустые кровати и, ничего не понимая, еле слышно позвал: – Товарищ Рыбаков… Вместо Рыбакова над ним склонилась девушка в белом халате. – Ах, как вы спали! – звонко расхохоталась она. – Какой Рыбаков?! Вы – в Тик- си! Рыбаков – на острове! Начальник базы в коридоре ждёт, вас видеть желает. Дойдя в памяти до этого момента, Пётр Петрович скрипнул зубами. – Ах Рыбаков, Рыбаков! Если б в моих, главбуха, силах!.. Пётр Петрович всё теперь знает: знает, что напоив его, ревизора, Рыбаков подговорил лётчика-приятеля – везде у Рыбакова приятели! – и через полча- са после прибытия погрузил ревизора обратно в самолёт. А рядом положил бутылку со спиртом, мол, гляди! не всё ещё у Рыбакова выпито! И лётчик, как вещь, доставил Петра Петровича в Тикси, где перегрузил на попутную ско- рую помощь. Потом – едва вышел из больницы – приказ по базе… Ещё никто никогда не одурачивал его так и не поднимал так на смех. Сегодня, наверное, вся база сно- ва перемывает его косточки. Так думал, сжимая кулаки, Пётр Петрович, а Полиект Сергеевич отвернул- ся от секретарши и, затравленно оглядываясь, юркнул в кабинет. Щёлкнул ключ. На полу от стола секретарши до плотно закрытой двери остались густые винные следы. Одним из самых оживлённых мест в Тикси был, безусловно, базовский седьмой дом, что в центре посёлка, в полусотне шагов от клуба. В обычные годы