Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

430 431 Виталий Маслов Да, Володя, глицерином! Ишлепая по воде, старпом выбежал из каюты. Дверь с грохотом захлопнулась. Буся ошалело вскочил, бессмысленным взглядом окинул каюту, схватил из шкафчика первое, что попало, и опрометью кинулся на мостик. Распахнув дверь в рулевую рубку, и, видя перед собой только капитана, он вскинул руку: – Товарищ капитан, радист покинуть судно готов! Тяжело дыша, он продолжал стоять перед капитаном в трусах и в мокрых сползших носках. Под мышкой, размотавшись, болтались белые с распущенными завязками кальсоны. Громкий хохот привёл его в себя. Оглянувшись, он увидел капитана порта и человек пять незнакомых ему людей в морской форме, изумлённо и весело гля- дящих на него. Взгляд Буси потух… Он медленно повернулся и, редко ступая в гулкой нео- жиданной тишине, побрёл в каюту… Минула неделя. Освобождённый от груза и бункера, облепленный пластыря- ми, «кукурузник» был снят с мели и отведён в завод для капитального ремонта. Команду поселили в гостинице. Капитан, несмотря на огромное количество забот, всю эту неделю не мог за- быть случая с Бусей. Радист, обычно простой и общительный, почти не показы- вался на людях. Старпом ходил мрачный, выполнял приказания молча, на вопро- сы отвечал односложно. А ведь оба – люди хорошие. И друзьями он их считал. Надо было мирить, но как? Капитан попросил администраторшу гостиницы поселить радиста и старпо- ма вместе. И сам, встретив старпома, сообщил ему об этом. – Кстати, Андрей Васильевич, – сказал он очень мягко, – я считаю, что вы первые должны бы руку подать… Но дни шли, а соседи молчали. Вскоре, «по поводу успешного завершения аварийных работ и, отмечая геро- ическую работу по спасению судна», управление решило снять ресторан и дать банкет. Ответственным за организацию банкета был назначен Андрей Василье- вич. Целый день смешной своей походкой, загребая ослепительный снег глядев- шими в стороны ботинками, он бегал из ресторана в управление и обратно, звонил на склады и в отделы снабжений. А так как всё шло невероятно хорошо, – за два часа до начала торжеств, залихватски насвистывая грустную песенку о суровом капитане, он заспешил в гостиницу, чтобы переодеться. Буся лежал на койке, читал книгу и, нащупывая в стоящей рядом коробке круглые, залитые шоколадом конфеты, с наслаждением отправлял их в рот. – Слушай, Борис, – обратился к нему Андрей Васильевич, – где ты достал такие конфеты? Нигде ж их нету. Может, дашь попробовать? Он радовался. Он давно искал случая, чтобы заговорить, и вот, наконец!.. – Зачем попробовать? – Буся засунул руку под подушку и вытащил оттуда точно такую же коробку. – Бери целиком. – Вот спасибо! «Не забыл, что я тоже люблю сладкое», – с благодарностью подумал Андрей Васильевич, раскрывая коробку. Конфеты немножко горчили и, удивительно, пахли аптекой, но, видя, как доволен Буся, старпом не стал говорить об этом запахе и глотал их одну за другой. А через два часа в ресторане за длинным, обильно накрытым столом, собра- лись приглашённые. Все поглядывали на тот конец стола, что ближе к кухне и где о чём-то оживлённо переговаривались сухощавый в сером джемпере капитан, на- чальник политотдела, весь круглый и розовый, и Андрей Васильевич. Андрей Ва- сильевич встал, оглядел гостей, обратил внимание на то, как весело улыбается ему с дальнего конца стола Буся. И тоже весело сказал: – Товарищи!.. Неожиданно старпом сжался, будто ссохся, почему-то вдруг до боли остро почувствовал аптекарский запах бусиных конфет. Смущённым страдательческим взглядом посмотрел он на начальника политотдела, на капитана, сморщил, поте- рявший треугольную форму, нос и, придерживая рукой живот, ринулся к выходу. Начальник последовал за ним. В зале шумно делились догадками. Кто-то откровенно хохотнул. Минут через пять Андрей Васильевич осторожно приблизился к столу. В лице его не было ни кровинки. Он виновато поднял глаза на присутствующих, хотел улыбнуться, но улыбка не получилась. И он прошептал: – Извините, товарищи… Говорить Андрей Васильевич больше не пытался. Речь за него докончил началь- ник политотдела. Он долго и умно докладывал о трудностях переживаемого момента. А Андрей Васильевич сидел на своём месте и тоскливо глядел, как приветли- во улыбается ему Буся… Да, Володя, глицерином! Из радистов не бывает министров. Из-за этого и радисты, и вообще судовые радиотехники, всегда терпели убыток. Но что поделаешь? Ну не было из радистов министров! Да и министров ли только? А начальник пароходства? А начальник порта? А начальник базы гидрографической тиксинской? Не было! Так хотя б что-нибудь из этого извлечь!.. В Тикси в те годы было без середины: то повальная пьянь, то навигации, едва появлялся первый вербованный (в те годы вербованных поставлял Сокол Воло- годский) – сухой закон. От введения сухого закона до начала навигации – долгих два-три месяца. И к тому времени на складе гидробазы то, что прежде называлось спиртом, – едва тянуло градусов на 10–15. Даже и не кладовщица, наверное, ви- новата, вряд ли она сама пила. И не имела от этого ничего, – разве лишь доброе отношение. Но куда ей деваться? Приходят капитаны – добрейшие мужики и пре- красные – похмели! Куда их таких денешь, видно же, что голова раскалывается у мужиков. И чего стоит? Зачерпнула кружку с четвертинку, столько же воды туда плеснула. В конце концов они же весной свою долю пошлют получать, слова не скажут… Потом кто-нибудь из начальства гидробазовского придёт, – с тем же больным вопросом, потом… Вот и получится 10%. Да, 10 – это ещё хорошо бы!.. И пришёл я первый раз получать свою долю, да не на один пароход, а на все четыре, которые зимовали в Тикси и по моей радиоэлектрочасти подо мной были…