Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

40 41 Виталий Маслов У Стивидорного Вернувшись к костру, разложил лук пучочками и долго сидел, наслаждаясь: отхлёбывал кипяток, макал лук в соль и неторопливо с хрустом прожёвывал. «Сыт не сыт, а в брюхе всё-таки не пусто, – думал он. – В бригаду обратно пойду – ещё нарву. Бабам тоже лишне не будет». Но потом всё то, чем он так ловко обманул голод, стало подступать к горлу. Артюга как-то очень уж привычно, неторопливо поднялся, прикусив губу, и по- шёл, бледнея, в сторону, подальше от избы. Потом его изогнуло, кинуло на коле- ни, на серую сырую проплешину среди густой шелковистой травы... В общем-то было это для него обыденно и почти безбольно – слишком часто случалось такое в последние годы с ребятишками их деревни, когда начинали по весне проби- ваться травы, а ещё более – когда зеленые ягоды завязывались и старухи уже не в силах усмотреть были за голодными внуками... Так что, опоражнивая желудок, Артюга снова думал о том, что вот опять от голода будет болеть под ложечкой и опять надо что-то искать, чтобы обмануть его. И становилось от этих дум зябко, сыро и как-то безразлично. «Может, солина крупна попалась, – равнодушно рассуждал он, поднимаясь и сплевывая теплую горечь, – а может, кипятку перепил. Что – лук? Прошлый год привез домой полнехонек мешок-наматраcник, а бабка тот лук ножницами вы- резала, да солью пересыпала, да пестом вытолкла, и весь наматрасник уместился в полкастрюли. Выходит, сейчас я одной воды солоноватой надулся...» 4 Ветер подтих с отливом немножко, однако от севера не отошел, так что и от следующей воды ожидать многого Артюга опасался, не хотел сам себя об- манывать. Кинул в костер дров посырей, чтобы горели не быстро, и отправился в избу, где на подоконнике, растрепанный и ополовиненный, лежал журнал, забы- тый кем-то или брошенный... Если бы в тот момент могли мы подняться до высоты чаячьего полета, то обнаружили бы, что здесь, у самого устья Мезени, дым Артюгиного костра не был единственным, что в ту минуту, когда Артюга вошел в избу, из-за мыса под противоположным берегом вывернулся карбас. И сразу скрылся за Средин- ной косой. Бежал карбас из реки в губу и не на веслах, не под парусом, а был мо- торный. Вот за ним-то и тянулся ещё один дым. Правда, гораздо более черный, чем от костра. Тут, наверное, надо сказать для ясности, что во всем районе Мезенском было в то время два, от силы – три моторных карбаса. Так что, безусловно, не зайди Артюга в избу, услышь стук моторки, он, любопытства ради, не только в избу бы не пошёл, но на крышу влез бы, чтобы проследить, что это за карбас и путь куда держит. Потому что, повторимся, моторный карбас в тех местах был тогда боль- шей редкостью, чем, к примеру, пароход морской или самолет. Однако Артюга был уже в избушке и карбаса видеть не мог. А вот с карбаса дым костра на берегу заметить успели. Разглядел его Васька Щепихин, недавно демобилизованный слободской парень, который сидел на кор- ме, правил карбасом и поглядывал то на мотор, то вперед, где вот-вот должна была открыться губа, моря начало. У Васьки мягкий, почти нежный овал лица и очень большие, чуть навыка- те, глаза, в которых всегда что-нибудь да отражается, и всё – ослепительно ярко: то отблеск синей воды, то снежно-белый клок пены, то милиционер, располо- жившийся на средней банке. И удивительно, что отражается всё в его глазах ярче и чётче, чем есть на самом деле. Сапоги Васькины – длинные, на мягкой подошве – перетянуты ниже колен цветными плетеными подвязками да ещё и к поясу узенькими ремешками прихва- чены. Накинутая на свитер фуфайка не застегнута, а кудреватые волосы так и вы- пирают на лоб из-под сдвинутой на затылок шапки-ушанки. И все-то на Ваське было новенькое. Потому что пребывал он в нынешнем по- ложении, чтобы на корме сидеть, всего лишь первый рейс. И даже всплески воды в глазах были новыми, потому что за дни, проведенные в должности – чтоб глаза- ми вперед, он шел в губу – считай, в море – впервые. Спутник его, милиционер Складной-Ядовин, которого все звали просто Складным, сидел, укрывшись черной плащ-палаткой, боком к Ваське и неподвиж- ными глазами смотрел в сторону правого берега. Там, за бесконечной Срединной косой, только что проплыла, если судить по карте, небольшая деревушка, а вскоре останется позади и строение, обозначенное на милицейском планшете, лежащем между колен на банке, как «изба у Стивидорного». Глаза Складного были сухие и тоскливые, и близкая серая отмель, в которую упирался взгляд, никак в них не отражалась. Может быть, именно из-за той самой сухости. А может, оттого, что цвет отмели в точности совпадал с цветом глаз. Сидел Складной в глубокой задумчивости небеспричинной. Была она вызвана неопределенностью положения, в которое несколько часов назад поставил его вот этот самый ВаськаЩепихин, новый, молодой рыбнадзоровец, вряд ли успевший раз- глядеть в своем спутнике что-нибудь, кроме хрящеватого, в острых углах профиля. 5 Началось с того, что к реке, где они, устьевская инспекция, сегодня утром го- товили карбас к морю идти, примчался мальчишка и робко подал милиционеру запечатанный конверт. Извещалось коротко: «Снова звонок из Морозилки. Драка. Стекла. Причалить. Разобраться». Дело, в общем-то, обычное, а если говорить с некоторой натяжкой, если иметь в виду прежние морозилковские случаи, пожалуй, можно сказать, что приятное в какой-то степени для Складного и даже полезное дело. Поэтому, соскочив с карбаса на морозилковский берег, он, не раздумывая, на- правился к одному из ларьков, а Васька – руки в брюки, – чуть поотстав, двинул- ся следом. Но в ларек не стал за Складным заходит остался у раскрытой двери на улице. – Не слыхивала про драку!.. И разве упомнишь, сколько кто вина берет? – донесся протяжный, игриво-удивленный голос продавщицы. И вдруг враз, буд- то отсекло, и посыпались не слова – горох из прорвавшегося мешка, меленький да кругленький и во все стороны, попробуй сразу схватить. – Деньгу выдали-вы- катили. Грабастают – ажно по скольку бутылок! До обеда два яшшика расташши- ли. Жёнок рядом нету – мужикам перво счастье! Выскочила продавщица из-за прилавка и – к милиционеру, словно больше всего на свете боялась, как бы не ушел милиционер не дослушавши. Однако и без- опытному Ваське очевидно стало, что повела она дело совсем не в ту сторону, куда бы Складному хотелось. – Привезли деньгу, первый раз сейгод привезли, а по кассиршиным-то следам жёнка Камандруиха на лодочке прикатила! А Камандруй-то с напарницей со сво-