Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

388 389 Виталий Маслов Саша-Пыя нешний сухой закон. Ведь почему летом мы, громадное большинство, вздохнули облегченно? Потому что поняли: отступать больше некуда. Почему даже недо- вольные не возмутились? Потому что закон райисполкомовский был предельно строг и обязателен для всех без исключения! Так пусть же и с семгой так будет! На чем, обсудив, сойдемся? Еще более усилить борьбу с браконьерством ны- нешними методами? Но, во-первых, что считать браконьерством, а во-вторых... Предположим, мы в несколько раз увеличим штат рыбинспекторов. Более того, предположим невероятное: все жители района, от мала до велика, – рыбинспекто- ры. Исчезнет браконьерство? «Ну конечно – нет!»– без тени сомнения ответилимне несколько человек, имеющих дело к рыбоохране, в том числе бывший начальник рыбинспекции, пенсионер Николай Афанасьевич Сырков. А коль так, то выходит, что нынешними методами вопроса не решить... А может быть, запретить лов семги вообще? (И гослову тоже!) Или потребовать увеличения приемной и продажной цены настолько, чтобы семга везде и постоянно в магазине была и чтобы каждый, коль уж пуще неволи, купить мог, кошелька не пожалев? Чтоб этим раз и навсегда убрать главное моральное оправдание нынешнего неузаконенного лова: «Кто-то ж её ест! Так почему – не мы?! И почему по такой цене семгу сдаем, по какой потом треску, если удастся, покупаем?!» Давайте представим, что приемная цена – пять- десят рублей за килограмм. При такой цене даже у рыбаков снова пошли бы в уху только хвосты да головы и каждый колхоз, да еще при нынешних финансовых за- труднениях, нашел бы способ тони свои оградить и защитить, никакая б инспекция не потребовалась. И каждая тоня обрела бы прежнюю ценность. А продажная цена – пусть даже сто рублей! (Да и неужто сто граммов нашей прекрасной семги стоят меньше, чем пол-литра сивухи в зеленоватой бутылке?!) Но чтоб из каждой доба- вочной продажной полусотни не менее сорока рублей – на строительство рыбораз- водных заводов, на бескомпромиссный контроль за чистотой наших рек. А что же потом – сами мы?!.. Мы – ладно, мы на сто граммов в год разорим- ся. В конце концов, деньгами к нам же вернется. С другой же стороны – совсем не обязательно самих мезенцев от реки, от семги, отгораживать. Разве не в нашей власти выделить хороший участок и разрешить для жителей района лицензион- ный лов, как сейчас в Мурманской области сделано? И оплата чтоб – невысокая. Потому что в случае удачи все равно выгодно будет сдать рыбину государству (по новой цене закупочной). Давайте подумаем. * * * Не знаю, как другим – из тех, кто пишет романы и повести, – но мне, по- ложа руку на сердце, приходят письма чаще ругательные, чем признательные. А то и просто жалобы, пересланные из разновысоких инстанций и редакций. В последней же почте оказалось письмо, во-первых, дорогое, потому что ме- зенский штемпель на конверте, а во-вторых, несколько странное – без подписи. Хотя, если по смыслу, обычное, в общем-то, письмо: мол, кому нужна ваша соци- альность и схожесть с той жизнью, которая и без того уже надоела? И не лучше ли, мол, заняться вопросами вечными?!.. Получив очередное такое письмо, поневоле иной раз задумаешься: а может, и вправду плюнуть надо мне, писателю, на все это: и на зарастающую чертопо- лохом землю, и на лес, уплывающий в море вместе с нашей совестью человече- ской, и на то, что рождаемость упала – дальше некуда, махнуть рукой на пьянство, растлевающее, разъедающее, как ржа, не только душу самого пьяницы, но и, что совсем страшно, душу национальную?!.. И углубиться в главное – безусловно для художника главное – в исследование и утверждение духовных ценностей, утверж- дение всего того поморского, истинно русского, национально глубокого, что ещё в какой-то мере здесь, у нас, сохранилось? О национальном повторяю не случай- но, ибо уверен, что безразличное отношение к своим народным корням и тради- циям, к своей национальной гордости приведет к исчезновению любой нации как таковой, сколь бы велика и могуча она в какое-то время ни была. Тем более, что без национального – русская литература сто раз доказала это – настоящий писа- тель быть может ли?! Так вот и вправду – не лучше ли заняться?!.. Разумеется! Но, дорогие товарищи, разве, с другой стороны, не та же наша родная литера- тура всем своим существованием утверждает, что русскому писателю чуждаться жизни в главном её русле не пристало?! По доброй традиции, со «Слова о полку Игореве» и с великого протопопа начиная! И эти две главнейшие черты русской литературы – национальная и социаль- ная – неразрывны. Лишь благие святоши – не хочу оскорбить протопопа – могут этого не понимать. Да, рад бы вечным заняться. Но куда от жизни-то скрыться?! Вот ведь опять! Неожиданное, странное выступление. Этакая полупрезрительная интеллигент- ская гримаса в сторону того, ради чего столько лет мезенские руководители трати- ли нервы, чего добивались и наконец в какой-то мере добились: первый километр дороги с твердым бетонным покрытием, первые венцы на месте будущего аэро- вокзала, первые более или менее сносные казенные дома для тех, кто тут, в Мезе- ни, живет и работает, а ютился до сих пор – где только пристроиться мог... И вовсе не потому гримаса, что недостаточно длинна бетонная дорога, что недостаточно новых домов, – отнюдь! Все, что с таким трудом наконец-то сделано, объявляется нулем и даже хуже, чем нулем, потому, видите ли, что и дорога бетонная, и дома кирпичные лишены того самого национального, духовного, о чем только что го- ворилось. И ведь спорить-то вроде не из-за чего: все верно, лишены. Настолько лишены – застонать хочется. Однако разуем же глаза и повернемся лицом к нашему конкретному району. Да, о сохранении народной духовности, о сохранении традиций не думать нель- зя. Но можем ли мы, имеем ли право молчать о, может быть, главной беде сегод- няшней – о том, что до сих пор коренное население района продолжает убывать! То есть, пока мы говорим о духовности и традициях, носители этой духовности и этих традиций, лишенные самого, по-нынешнему, элементарного, стремитель- но уезжают, прореживаются, исчезают! И вот от этого, художник, если честен, не уйди! Без этого, без заботы о социальном, без боли о социальном не может быть заботы о духовном и национальном, без этого всякие слова о национальном – сло- ва пустопорожние! Сегодня, сиюминутно надо заботиться, болеть о том, чтобы наш народ здесь мог жить по-человечески, чтобы хотел тут жить! Ибо не столь- ко я, писатель, сохраняю духовность, о которой печемся, сколько народ! Моя же забота сегодня – чисто социальная! – всеми силами содействовать, чтобы наш человек на нашей земле при сносной жизни почувствовал себя истинным ответ- ственным и непререкаемым хозяином! Лишь в этом случае, после того, как его хозяйский глаз поднимется выше куска хлеба, он, хозяин, будет думать о своем месте в окружающем мире, об утверждении себя в этом мире, лишь в этом слу-