Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

266 267 Виталий Маслов Круговая порука Афанасий Фёдорович не на шутку встревожился: знал он характер Фоки- на и, чем все это быкинское выступление может кончиться, понимал. Но такого поворота, какой случился, даже Афанасий Фёдорович не мог представить. – Что-о?.. Я скажу: «Простите»? – с усмешкой протянул Фокин, не дав-таки закончить Выкину. – Ах вы – нехороший человек! Да если начистоту, гибели вы нашей ждете. Как оправданья за старые дела ваши! Обижаетесь, что шумят дре- свяне и шестьденьговцы? А на что вы рассчитывали! Думали, когда топор поды- мали? Что рубили? Живое дерево! По живому… И хотели, чтоб оно сгорело без жару? Тогда надо было на сухостой замахиваться, от того жар не держится. А уж если живое – дай разгореться! И учтите – долго гореть будет! Так уж терпите, коль разожгли! Так умейте и в жар глядеть! А теперь – вот! Смотрите! Радуйся со мной, Афанасий! И Фокин улыбнулся счастливо, по-молодому. Схватил конверт, который так бережно гладил и рассматривал, поднял на ладони и пронес перед собой со сторо- ны на сторону, всем показывая. – Вот! Парень мореходку в Мурманске кончил. Штурман! Свой! От колхоза учили! Мишка, Михаил Бонифастович! Штурман шестьденьговской «Лахудры»! Мать его – на седьмом небе, а я – выше! На будущий год – ещё один парень за- кончит. Потом – заозерец, ему недолго переучиться, среднее имеет. Будут кадры, будут. Свои! Сияя, осторожно, у всех на виду разорвал конверт. Развернул письмо. И Афа- насию Фёдоровичу, глядевшему на Фокина неотрывно, вот когда по-настоящему страшно стало. За какую-то минуту, пока глядел Фокин в развернутый лист, он успел оста- реть лет на двадцать: сперва посерел, оседая, а потом чернью наливаться стал – ли­ цо, глаза... И опять – та жилка узловатая на лбу, готовая лопнуть. – Читай, – прошептал председатель черными губами, отодвигая письмо к Афанасию Фёдоровичу. – Вслух... Афанасий Фёдорович, не спуская глаз с председателя, взял письмо и все так же, не спуская глаз, попятился к окну. «Здравствуйте, Николай Николаевич! С приветом Михаил. Прибыл в Мурманск, в кадры Архрыбакколхозсоюза, как положено, вто- рого числа. Направление инспектор не взяла, велела проходить медкомиссию. Шестого, в пятницу, комиссию закончил. В понедельник, девятого, направление опять не взяли, сказали – ещё один анализ. Почему не сразу? Так, говорят, надо. Спросил у наших ребят, с кем вместе заканчивал училище, поставили ли их в ре- зерв? Везде, во всех других конторах, всех сразу же поставили. На пятьдесят про- центов ставки. Сказал об этом в нашей конторе, ответили, что тут – колхозни­ ки, а не как везде. Что вот когда все пройдешь, тогда направление твое возьмем и в резерв поставим. Девятого, в понедельник, пошёл к замначальника по кадрам (Чучиков, вы знаете, наверно), спросил его, почему в резерв не ставят. Говорит, что тут порядки свои. Сначала сдай ещё один анализ – баканализ, а потом видно будет. Сегодня уже снова пятница, тринадцатое. Баканализ получил. В кадрах теперь говорят – в понедельник получите пропуск в рыбный порт и пойдете туда сдавать технику безопасности. А в резерв все ещё не ставят. В понедельник будет уже шестнадцатое. Сегодня, в пятницу, ещё раз сходил к Чучикову, сказал ему, что в резерв все ещё не поставлен, а стипендию уже не платят, на что мне жить? Он ответил: сам ищи, на что жить. Неужели у матери просить? Ребята, кто вместе кончал, все в других флотах, с первого дня, с первого числа поставлены в резерв. В понедельник, шестнадцатого, они уже деньги, кто в море не ушел, получат. И смеются надо мной. Они-то проходили комиссии, когда уже в резерве стояли. Что смеются – ладно. Но они-то как люди, а я в этом Рыбакколхозсоюзе – как пасынок. Денег больше нету, воровать или побираться не буду, не бич. Раньше-то думал, нужен кому-то, старался. Чучиков направление моё не принимает, чтобы в резерв не ставить. И подписать на направлении, что я ему не нужен, отказыва- ется. Ну и пусть! Сейчас пойду к начальнику училища, объясню, пусть выпишет направление в любую другую контору. Буду проситься в Мурмансельдь, там ре- бята, кто со мной кончал мореходку, уже в море ушли. Извините. Михаил Кареп...» Фамилии Михаила Бонифастовича уже не расслышали ни Яков Иванович, ни Быкин: председатель забарабанил в бухгалтерию – впору двери вылететь: – Срочно Мишке Карепанову денег! Телеграфом! – Сколько? По какой статье? – Да хошь за мой счет! Сотню! – У вас нету! – Свои переведите! – заорал Фокин. – К женке, наконец, в магазин сбегайте! И нельзя ли дозвониться – быстро! – узнай у матери! Посидел, попрежнему черный, сказал, отдышавшись: – Каково работаете, Яков Иванович! И к Афанасию Фёдоровичу: – А ведь кадры – не единственная палка! Помнишь, Митька о чем вчера спра- шивал? Может, и пострашней... То-то и оно! – Опять секрет! – Быкин сперва с письмом этим опешил, а теперь отошел, слушал внимательно и чему-то одной щекой вроде бы улыбался. А может, и у него нервы на тик сорвались? – Секреты! – угрюмо подтвердил Фокин. – Эти секреты до вас сто раз дохо- дили. Да у вас уши нашими сумасшедшими прибылями позавешены, глаза наши- ми большими пятаками позакладены. Секреты!.. Яков Иванович спокойно-деловито сказал: – Есть ещё вопросы, Николай Николаевич, хотя и не столь срочные. Во­ первых, дальнейшая кооперация. Пора вплотную. Тогда, кстати, и перераспре- деления будут возможны, видимо. Во-вторых, оплата труда работников конторы Рыбакколхозсоюза, снабженцев, кадровиков... (Заметил, как передернуло Фоки- на при упоминании о кадровиках, и пожалел, что не к месту их помянул, но сло- во-то не воротишь!) Чтобы не твердую ставку, а как рыбакам, от вылова. Стимул! – Давайте договоримся: вопросы ваши – на общее собрание. – Когда собрание? – После сенокоса. – Долго. Но что делать. Обдумайте, подготовьте. – Я – что... –Фокин ответил уклончиво, не хотел он этот разговор по-другому вести. – Как колхозники. Опять ведь дело сведут к трактору, к пилораме: мол, до- сок напилить не на чем – ни лодку сшить, ни крышу перекрыть... Подумаю. Все устали от разговора и легче себя почувствовали, когда Быкин объявил: «А теперь сделаем обход по хозяйственным помещениям». И, подхватив Якова Ивановича под руку, повел его по деревне, с фокинским хозяйством знакомить.