Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

242 243 Виталий Маслов Круговая порука лентин понял, остался и долго ещё глядел, как раздваивается быстрина за Мить- киными сапогами, как затем свивается, слегка пенится и уже спокойно несется дальше. А потом увидел, как в голомени катится по отмели его сетка: то скроется, то махнет растрепанным боком. 30 В первом же Шарке Митька вымок по грудь: или брод неладно выбрал, или, возможно, чуть попозже надо бы перебродить. Только на Новинку, волоча налитые сапоги, поднялся – глядь, навстречу Горя от избы бежит. С другими Горю не спутать: мал да ещё, как всегда, без фуфайки – заморышем кажется. Митька улыбнулся: «И чего не спится!» Сам он так устал, что для него не существовало уже ни солнца, ни трав, ни щебета птичьего. Об одном думал, глаза на ходу продирая: «Свалиться бы!» Но Горя бежал как-то странно. Обычно он и трех шагов не сделает, чтоб не подпрыгнуть, а тут – будто ему не меньше Митькиного спать хочется. Оста- новился в десятке шагов. Косясь на рыбину, молча пропустил Митьку мимо себя и, приотстав, побрел сзади. Митька оглянулся: что-то в Горе все-таки было не то. Острый кадычишко у пацана дернулся. – Ну? – встревожился Митька. – Что делать-то? – Горя едва не плакал. – Шесть рыб! – Где?! – у Митьки сразу сон отлетел. – Не тяни! – Уловил. Я, – прошептал Горя. – В одну сетку... Откуль естолько? Митька недоверчиво, не потому, что не поверил, а потому, что не хотел верить, спросил: – Разыгрываешь? Когда успел? – Съездим... – попросил Горя. – Близко! Как тебя перевез, перед полной по- ставил, сразу... А гословцы только сейчас проехали, говорят – на уху не попало, пуста вода. – Не хватало на мою голову! – почти простонал Митька. – Сетка откуда взя- лась? – В грудном кармане в фуфайке была... Паутина озерская, на жерди с берега запускали на язей. Запуск... Дома взял. И поведал, то сзади семеня, то вперед выбегая: – Деда моего видел? Анисим, самый старый в деревне. Во какой! (Горя гор- до вознес руки кверху и в стороны.) Такой седой с огнем! (Руки Горины описали вокруг головы шар.) Он рассказал про семгу, а я говорю: «Что ты, дедо! Откуда у рыбы клоп?» А он сразу: «Пошли на приемный!» А на пункте – рыба на весах. «Гляди, – дедо показывает. – Видишь бляшки коричневатые поналипли». А об- ратно идем, говорит: «Бывало, по многу сеток не держали. (Горя шею вытянул, видимо, деду подражая.) Сами вязали, а иглой километров не намашешь! Ноне – хошь море городи, хватит сеток, а прежде и в десять сажен перемет – заведенье! И сперва на семгу смотрели, а потом место выбираешь. Ежели клоп, дак хошь ка- кой длины сетку по песку поставь – пусто дело! Когда клоп, камень рыбе нужон! Клоп рыбу к камешнику гонит... А если от полной воды да до малой – вся об- сушка – камешник? Тогда ставь в самое приглубое место да к полной поближе...» Я вчера заглянул к гословцам, клоп – на рыбе... А камешки давно были при­ смотрены. Разве думал! Вот и пуста вода. Сетка-то – семнадцать шагов, а высота – с метр, и на этот метр ещё и камни на исподницу навалены... Митька не перебивал. Когда подходили к избе, велел: – Заводи! Сейчас за рыбой, а на прибылой – в деревню, сдадим! Бабы уже поднялись, но говорили и двигались тихо – чтобы дать ребятишкам в балагане лишнюю минуту поспать. Митька заглянул в избу, Харьезу движением руки подозвал: – Доброе утро... Надо мне... – Не ложился? – Нет. Надо мне выходной. И карбас. И Горю, если отпустишь. Кое-куда съез- дим, потом – в деревню. Сюда ещё привернем. – Долго-то карбас не держи в деревне, – вздохнула Харьеза. – Без карбаса – худо. – А к тебе, говорят, Типа прилетел. – Откуда весть? Митька не ответил. ...Рыба попала все мелкая, килограмма по три, не могла крупная в озерную сетку попасть. Четыре – были и вправду семужки, а две – Горя сперва не разгля- дел – горбуши... 31 Харьеза и Анисья Фокична тоже поехали. Харьеза мялась: а как тут без бри- гадира, но бабы решили: «Ничего! Только недолго! Да в магазине чего вкусного нет ли?» – Я тоже ворочусе! – пообещала Фокична. – Своих проведаю, да баенку ле- гонько накину, да в той баенке и одежонку здешну простирну, а то допонету вся зарудилась. Выехали уже в полводы прибылой, в десять часов. На руле – Горя. Карбас мчит хорошо, волну по берегам тянет, и травы, забредшие в реку, ещё долго после него на волне качаются. Доволен Горя, что на корме. А навстречу, против воды, не обращая внимания на течение, лодки летят – одна, другая, едва кормой реки касаются. И шут бы с ними, но вот карбас после того, как они пролетели, сразу будто осел – грубый, тяжелый, неповоротливый. Нахмурился Горя, подвинулся к борту, рядом место освобождая, сказал, когда Митька осторожно перешел на корму: – Сколь проворны! По два мотора подвешены! Дал Митьке румпель, снял с Митьки бинокль, проводил пролетевший глис- сер. Сказал расстроенно: – Будь у них хоть полглиссера семги – где нам догнать! «Нам...»– отметил довольно Митька, и в душе потеплело, будто устали не- множко снялось. Ответил: – Ничего! У нас один – зато безотказный... Верно? И топливо в наших бачках почище! Верно?.. В наших с тобой моторах топливо чище! Держи, парень, рум- пель! – И тут же, едва Горя за румпель взялся: – Глянь? Коричневый, под еловой и можжевеловой шевелюрой, Еловый носок – вы- сок и красив. По форме он – что копыто: объезжаешь – вроде не мал, а поперек в том месте, где он к коренному берегу притыкается, – десяток шагов. Красив Ело- вый. Однако не на красоту его Митька просил взглянуть. Едва карбас из-за носа