Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

204 205 Виталий Маслов Круговая порука каждый вечер танцуют, пока не лето! Страда придет – замок повесим пудовый!» Но, может, и не соберутся сегодня танцы, старшеклассники улетели, пусто без них покажется. Не опоздать бы за Типиной трепотней... Вон уж и ребятишки-школь- ники ко клубу с мячом с волейбольным побежали. – А Текусу ты у меня зря отбил... Теперь хоть с женой в отпуск! – Да брось ты Текусой тыкать! – вскочил Митька. – Ухожу... – С лестницы не скатись!.. Вырвавшись от Типы, Валюху он все-таки встретил. Только то, чего ждал, не случилось. Хотя и надеялся-то на самое, кажется, малое: обернется, быть мо- жет, глянет повнимательней в глаза. Должна же она в глазах-то его что-то увидеть! А слова... После всех молчаливых провожаний он уверен был, что никакими сло- вами в искренности своей убедить её не сумеет... Сколько он говорил на своем веку слов, которые что-то хорошее должны значить, но ничего не значили! А теперь вот и нужны бы такие, чтобы Валюхе захотелось Митьку послушать, но каждый раз, перебирая слова, он словно на частокол знакомый натыкался: он их говорил уже когда-то, молол всуе, и стояли они теперь сухими кольями, и не осталось вроде ни свежего, ни живого, ни значащего, а если и оставалось где-то не рядом – всё равно через широкую мертвую койду 1 не дотянуться. Едва Митька вышел на улицу, на заднем порядке ворота громко хлопнули, и глядь – сама Текуса от опаринского крыльца торопится. В первый миг жела- ние поганенькое мордочку Митьке показало, – а не ускользнуть ли в сени... Но вид у Текусы был очень уж поразителен для позднего времени: в сапогах – грязь шматьями в стороны, черный плат в руке, волосы подрастрепаны, фуфайка нараспашку. – Митенька! – ещё издали крикнула она, переводя дыхание. Первый раз она так его назвала. Ему, ошарашенному, будто непонятной, но приятной тревоги горсть, если можно так тревогу мерить, в душу кинула. А подошла поближе – разглядел Митька, что и волосы-то её взмокли. – Митенька... Заскочь за председателем. А я – за Валькой, в клуб... Когда же у нас ветеринар-то будет?! О! Пробегая мимо, коснулась Митьки черным измученным взглядом, а потом, уже с мостков, через ограду крикнула: – Идите на скотный!.. А хоть бы из клуба-то не ускакала! ...Митька и Фокин, подбегая к коровнику, ещё с улицы через ворота распах- нутые услышали: – Утром такой веселенький был! Послезавтра – пятнадцатый день, телятни- цам передавать... Гляди, какие они у меня все чистенькие! А уж молочко давала – готова сама сперва попробовать... И вот беда-то... Валюшенька! Любушка! Помоги ты ему! – Текуса зарыдала было, но увидела Митьку с председателем, сбила рыда- ния. – Совсем... Совсем уж обмяк... На подстилке из сена, уже без ошейника, лежалбычок–шелковистый, с чисты- ми неогрубевшими копытцами. Глаза его были закрыты, бок, круто завернувший­ ся, вздувшийся, не то двигался, не то нет, но изредка слышался глухой короткий звук, и по нему угадывалось, что бычок ещё дышит. Текуса, опустившись на колени, гладила теленку голову, а Валюха стояла, потупив глаза и плотно поджав губы. На лбу морщины. Из-под кофты на ярком праздничном платье – темно-синий прозрачный платок вместо шарфика. 1 К о й д а – посохший лес, сосновый или еловый. Председатель приоткрыл теленку веко, и по тому, как тоскливо Валюха на председателя глянула, Митька понял, что уже не раз она бычку в глаза смотрела. Разгибаясь, Фокин сказал: – Вскрывать будете – надо причину выяснить. Текуса испуганно обернулась к Валюхе, словно защиты прося. – Да, – подтвердил председатель. – Пока мясо не пропало. Иначе выкидывать придется. Отчего беда? Текуса глядит на председателя, опустив руки, слеза на носу: – Может, ветром прохватило... – Сомневаюсь, – хмуро не согласился председатель и взял теленка за хвост. – Помоги, Дмитрий! Вход в коровник – с торца, через коротенькую прирубку, зовется которая сен- ником, хотя сена тут никогда не хранили, разве что комбикорм в мешках штабелем изредка складут. А в основном прирубка – чтобы в коровнике зимой теплее. Тут теленка и свежевали. Все внутри его было здоровеньким и чистеньким, но при выходе из желудка в кишечник нашли шарик засаленный, кирпичного цвета, с грецкий орех, из шер­ сти слипшейся. – Нализался, – с упреком сказал Фокин, перекатывая шарик по клочку газе- ты. – Вот те и чистота! По себестоимости или треть зарплаты высчитают – прав- ленье решит! До этого Текуса сидела в стороне на ящике, закрыв лицо руками, плакала. От- ветила негромко, но резко: – Да и лешой с вами!.. Будто зарплаты мне жалко! Встала, почти вскочила. – Сколько говорено – нечего телят тут держать? Чего-то им не хватает, вот и лижут стенки! И корова через ясли тянется! Что я должна – мешок им на го­ ловы?! Сколько просим-конаемся, чтобы с телятником новым поторопились! Дак вам – что! У вас не болит! А не думаете, что тут из-за телят и к яслям не подсту­ питься, попробуй-ко комбикорма разносить! Нет, того вы не знаете! Вам – Дворец культуры! Ну, стройте! И в этот-то клуб придешь – от пустоты выть нать, а вы – Дворцы! Уехать бы куда!.. Отвернувшись и ссутулившись, пошла середой прочь, в глубь хлева: – Ничего мне не надо – ни телят, ни клуба, ни трети вашей... Председатель наконец о Валюхе вспомнил: – Можно было что-нибудь сделать? – При чем тут доярки-то! – глаза Валюхины были сухие, широкие. – Сколько раз скандалили из-за телятника?! И передразнила вдруг: – Треть. Не знаю я! Не знаю, можно ли было спасти. Фельдшер я, а не ветери- нар! Ветеринара выписывайте! Выстрогав поперечину и подняв тушку под крышу, Митька вытер нож о землю: – Мое я сделал... Бабы в общем-то правы. Растем, богатеем! А хлев – чуть не доколхозный, вся автоматика – поилка да дырье над яслями. Фокин глянул так – аж зубами скрипнул. По дороге от скотного сказал сухо: – Сено с повети спускать в то дырье все-таки легче, чем в ясли подымать, даже с транспортера. А коровник с автоматикой обошелся соседям – по три тысячи за