Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

192 193 Виталий Маслов Круговая порука нул – щепки из-за газеты. Доволен ружьем остался, газету меж столбом и пенеч- ком всунул, чтоб не взбелела... Час, проведенный у столба, оказался битый. Видимо, лесистая речка, тянув- шаяся к шестьденьговской лайде по-за озеру, отпугивала птицу. Стаи ещё по ту сторону речки не спеша сворачивали налево и, постепенно снижаясь, летели туда, где морской берег полого загибается к западу и как бы выдается в голомя откры­ тым безлесым выступом. «Далеко! – подумал Митька. – Но следующий раз...» Он уже посматривал на часы, чтобы встать, как вдруг совсем близко, из- под обрыва, молчаливо поднялся лебедь. – Уй ты-ы! – прошептал Митька не то восхищенно, не то удивленно, он видел первого лебедя в этом году. А лебедь едва взлетел над болотом, медленный и неторопливый, и сразу же пошёл на посадку. Опустился неподалеку от Митьки, на озеро, по ту сторону льда, ещё державшегося на середине. Тихо-тихо опустился... А с той стороны к воде бу- гор невысокий обрывается, и на фоне обрывчика, высвеченный утренним солн- цем, лебедь был не белым, а розовым. И выглядел очень усталым. Развернулся на месте, осматриваясь, и, вероятно, заметил Митьку: не только в его сторону внимательно уставился, но даже подплыл от обрывчика к самому льду, словно чтобы видеть получше Митьку. А уж потом прочь вдоль берега по- плыл. Споко-ойно... И в эту минуту из леса, от речки, навстречу птице человек вышел. Ружье не в руках, а за спиной. С корзиной. Несмотря на ранний час, в домашнюю сторо- ну идет, к Митьке. «Лебедя увидел, потому и вышел», – в Митьке неприязнь шевельнулась. Человек остановился. Лебедь, мирно оглядываясь, плыл к нему. С той сто- роны, из-за озера, лебедь, должно быть, казался черным на фоне ослепительного льда. Человек медленно поднял руку и приложил козырьком к глазам. Присел. «Неужели стрелять будет?» – подумал Митька с мрачным любопытством, зная, что лебедей стрелять не только запрещено, но в здешних местах и не приня- то. Хотя, впрочем, не раз парни, кому ружье впервые в руки попадало, приносили в мешках и лебедей. А потом выбрасывали за непригодностью. Да что говорить, если даже к его матери на шесток пахало лебяжье откуда-то попало. Но человек ружья не снял, а лебедь плыл к нему и плыл. Потом погрузил грязноватую шею, опрокинулся – только хвост и лапы над водой... И опять плы- вет. Совсем уж близко... А охотник, или вдоволь налюбовался столь редкой и близкой красотой, или ноги у него затекли, медленно нерезко поднялся во весь рост. Птица внимательно оглядела его и снова невозмутимо опрокинулась. Тогда охотник сделал шаг. Осторожно. Видимо, хотел и к озеру подойти, и чтобы красота не улетела. И кончилось тем, что он в открытую, не таясь, сту- пил в воду и побрел вдоль берега, то и дело наклоняясь, – занимался каким-то своим непонятным делом, а лебедь, поблескивая мокрым лакированным клювом, поплыл обратно в Митькину сторону. Тогда и Митька пошёл. И лебедь сразу увидел его, идущего навстречу под солнцем. Сперва закружился на месте, оглядываясь то на охотника с корзи- ной, то на Митьку. Потом, быстро набирая скорость, проплыл мимо Митьки и на- конец, разогнавшись, тяжело оторвался от воды, обильно роняя на зеркальное озе- ро горячие, как искры, капли. Поднимался лебедь медленно-медленно, и Митька подумал, что, будь сейчас желание, трижды его на подъеме подстрелить можно. Охотник шапкой махнул, Митьку приветствуя, потом кинул что-то поперек озера, и по тому, как вспыхнула на миг огненная дорожка между льдом и берегом, Митька понял, что охотник ставит шнуры с крючками – продольники. – Здорово, мужик! – громко крикнул охотник, направляясь к Митьке по той стороне, и Митька узнал наконец Типу. – Место ты пустое для охоты выбрал! Айда домой! Митька согласно повернул в домашнюю сторону, а ответил только тогда, ког- да, миновав озеро, сошлись с Типой близ Корги: – Здорово, если не шутишь! Никогда не подумал бы, что рыба есть в этой луже! – От здешней рыбы мясом пахнет! Горох на продольнике... Гуся не уловишь, оторвет, а утками кормился не одну вёсну! Митька с недоверием заглянул в корзину, и точно – целлофановый мешочек с распаренным горохом. – Смотрю и думаю: стрелит – не стрелит? Если стрелит, всажу охотничку за- ряд! – сказал Митька. – Чего зря заряды переводить! – усмехнулся Антип, и не понять было, о заря- де на лебедя говорит или о заряде на него, Типу. Спускались на лайду не тем путем, где Митька в гору полз, а левее, по обтаяв- шему краешку обрыва. Лишь в одном месте в снегу рюхались: малинник встретил- ся столь густ – обойти по сугробам пришлось. Лодчонка у Антипа была оставлена гораздо ниже деревни. Река тут раздваи- вается, образуя остров, а с домашнего берега, с высокого мыса, темно-зеленое елье свесилось над бурыми сырыми обрывами. – Переберемся вместе! – предложил Типа. – Но у меня лодка чужая на этой стороне. Зашумит хозяин. – В таком случае – перекурим. Разговор есть. – Вчера не было? – засмеялся Митька. – Меж вчера и сегодня – целая, ну пусть не целая, но ночь! – засмеялся и Типа и, едва Митька сел рядом на бревно, спросил ухмыльнувшись и вроде бы застенчиво: – Чего по чужим путикам ходишь? Митьку аж подбросило. Отскочил: – Ты что? Того?! Да я и куроптя сейгод за всю зиму не добыл! Типа запрокинул голову и, вытянув вперед руки, захохотал: – Ну, балбес! Не про куроптей я! Ты чего Текуску-то у меня? – А чего – Текуску? – Не пустила меня! – Так... что?! Не должен ли я попросить: «Насыть, баба, раба божьего Анти- пу»! – Да не ерепенься! Не пустила, ну и!.. С голоду не помрем! Митька отвернулся: – Ходить к бабам – одно, рассказывать про это – склизь! – Никто и не рассказывает! Об этом!.. Но уж сестре моей ты голову не мути! Не тронь! Митька похолодел. По идее следовало отучить Типу, но, почувствовав, как кровь ударила в лицо, сдержался, не обернулся даже: